МЫ И АВТОМОБИЛЬБылоеПЕРВЫЙ ПРИЗЫВ90 лет назад в российской армии были организованы автомобильные части.Сергей КАНУННИКОВ "... в воздухе показался военный дирижабль и плавно описал над гаражом несколько кругов. Такое товарищеское сочувствие со стороны военных авиаторов было приветствуемо ревом всех гудков автомобилей и громким ура", - так по воспоминаниям одного из участников начинался большой испытательный автопробег 1912 года, организованный военным ведомством. Автомобиль в России медленно завоевывал признание. В стране с крестьянским укладом самобеглые экипажи воспринимались не как средство передвижения, а как дорогая барская забава. Но среди военных существовал иной взгляд на чудо техники, появившееся на рубеже веков. Уже в конце столетия на маневрах эпизодически появлялись автомобили разных фирм и конструкций. Правда, "тесты" сводились, в основном, к катанию "их благородий" гражданскими шоферами. Но в отчете о Курских маневрах 1902 года можно было прочитать: "Пассажирские самодвигатели в полевой службе приносят громадную пользу". Однако в последующие годы моторизация армии увязла в написании программ и докладных записок. На действительную службу приняли всего 24 автомобиля. "Лед тронулся" весной 1910-го, когда Военный Совет, реорганизуя армию, решил сформировать при железнодорожных батальонах автомобильные роты. Приказ Николая II от 16 (29) мая предписывал создать также учебную автомобильную роту - подразделение с необычными по тем временам обширными функциями. Под стандартным строевым названием в стране появился по существу первый испытательный, исследовательский и учебный автомобильный центр. 11 июня 1912-го, три часа пополудни. Николай II осматривает строй финишировавших автомобилей (вверху).Рота готовила не только военных шоферов. Годичный курс обучения включал лекции по теории и устройству автомобиля, практические занятия по обслуживанию машин и ремонту узлов и агрегатов. Рядовые, получившие свидетельство об окончании школы, как правило, становились унтер-офицерами, их направляли в войска инструкторами автодела. Прикомандированные к роте офицеры, наряду с автомобильным делом, изучали математику, химию, физику, причем курс наук читали профессора и преподаватели, приглашенные из столичных учебных заведений. Рота отвечала за сбор информации обо всех автомобильных новинках, за изучение и испытание машин, эксплуатирую-Летний пробег 1912 года. Легковой швейцарский "Пип" в 30 л.с. вез офицеров технической комиссии.1168/гооо ЗР Перед стартом. Бензовоз "Уайт" и фургон "Форд-Т", перевозивший запасы масла.Российский "Руссо-Балт" на российском проселке.щихся в России, приемку автомобилей, закупаемых военным ведомством. Командиром учебный роты был назначен Петр Иванович Секретев - капитан, участник русско-японской войны, выпускник Киевского политехнического института и Николаевского военно-инженерного училища. Поначалу штаб-квартира располагалась на Фонтанке, но вскоре подразделение переехало в новое здание близ Царскосельского вокзала, по Зверевскому (ныне Подъездному) проезду, 10. Здесь у "учебки" появились вместительный гараж и мастерские. Капитан Секретев взялся за новое дело всерьез. В 1910 году он съездил в Ригу на Русско-Балтийский вагонный завод и принял на испытания несколько машин, а весной следующего года организовал первый пробег шестнадцати грузовиков. Часть обкатанных учебной ротой автомобилей ушла на службу в железнодорожные батальоны. Настойчивость Секретева позволила в мае 1912-го отправить по маршруту Петербург-Псков-Двинск-Барановичи-МинскСмоленск-Москва-Новгород-Петербург 43 машины. Убедить начальство в пользе столь масштабной акции было нелегко. Пожилые генералы относились к новой военной профессии с известным недоверием. Кстати, провожавший автомобилистов начальник генерального штаба Жилинский и встречавший их почти через три недели военный министр Сухомлинов были генералами... от кавалерии. Пробег возглавил командир роты Секретев, уже в звании подполковника. Экзамен держали легковые машины ведущих европейских производителей. Некоторые из них зна-комы и нынешнему поколению российских автомобилистов - "Мерседес", 'Форд", ФИАТ, "Опель". Кроме того, стартовали "лаурин-клементы" (предки "шкод"), французские "шарроны", британские "нэпиры", российские "руссобалты"... Вне зачета шли грузовики с запчастями и инструментом, санитарный фургон и цистерна на шасси "уайтов". Солидный 60сильный швейцарский "Пип" оборудовали под передвижную мастерскую. Впереди были 2834 версты (чуть более 3000 км), из них две трети составляли шоссе, правда, "отличных" и "хороших" участков, по классификации испытательной комиссии, было совсем немного. Остальные - грунтовки или "песчаные почтовые труднопроходимые тракты с гатями". На одной из таких "дорог" отставший от колонны мощный грузовик "Мулаг" попал в грозу и увяз до кузова. Машину пришлось оставить - попыток вырваться из грязевого плена не выдержал двигатель. Ежедневно комиссия - в состав ее входили инженеры, артиллеристы, представители санитарной и интендантской служб - составляла подробнейшие доклады о состоянии дорог, поломках машин, скрупулезно учитывала пробитые камеры, расход бензина и масла. Кроме автомобилей, испытывали шины нескольких производителей, в их числе российские "Проводник", масло "Товарищества Бр. Нобель" и "Вакуум Ойл Компани". Пробег завершился 11 июня в Петергофе. Строй отмытых, вычищенных машин обошел Николай II. Царь ознакомился с картой маршрута, внимательно осмотрел автомобили и отбыл на собственную дачу Александрия. На следующий день уже в Петербурге начальник генштаба зачитал в роте приказ: офицерам император объявил "монаршее благоволение", нижним чинам пожаловал по 3и1 рублю, в зависимости от званий. Военные автомобилисты ликовали - их усилия оценили на самом высоком уровне.Искать места для испытаний на проходимость не приходилось. Это почтовый тракт между Минском и Оршей.Вскоре комиссия под руководством Секретева закупила в Западной Европе 354 грузовых и 42 легковых автомобиля. К лету 1914 года в авторотах и автосанитарных отрядах служило уже более 700 машин. В первые месяцы Первой мировой мобилизовали свыше 4000 гражданских легковушек и грузовиков, а эмиссаров военного ведомства (среди них был и будущий академик Е. А. Чудаков) отправили закупать технику в союзнических странах. Шоферов и ремонтников для растущего парка готовили выпускники учебной роты, преобразованной в январе 1915-го в Военную автомобильную школу. Тридцативосьмилетний Секретев получил звание генерала и полномочия командира дивизии. Армейские водители обеспечили своевременный подвоз боеприпасов в Лодзинской операции, перебросили 79-ю дивизию в Брусиловский прорыв... Это было начало длинного боевого пути военных автомобилистов. Жестокий XX век не раз испытывал их на прочность... Пожелтевшие страницы по-деловому скупого испытательного отчета 1912 года сохранили свидетельства того, какое впечатление на россиян производила военная автоколонна: "Представители города выразили удовольствие, что в первый раз видят автомобили, сумевшие преодолеть бездорожье; этот факт заставит население смотреть на этот род передвижения не как на забаву, а как на новое завоевание техники... В 20 верстах от Орши, в деревне Савино крестьяне вышли из домов с образами и хлебом-солью". Благодаря солдатам и офицерам учебной роты, взбудоражившей ревом моторов патриархальные российские городки и Богом забытые деревни, сотни молодых парней и босоногих мальчишек впервые увидели самодвижущиеся бензиновые экипажи и навсегда "заболели" автомобилем. И это не менее важно, чем испытательная и образовательная "печка", построенная ротой Секретева, от которой "танцевали" следующие поколения автомобилистов - военных и гражданских.•ЗР в/гооо 117