Завещание «большого патрона»

АВТОКЛУБ

ИСТОРИЯ Renault 4CV

ЗАВЕЩАНИЕ «БОЛЬШОГО ПАТРОНА»

СЕРГЕЙ КАНУННИКОВ

Луи Рено скончался ранним утром 24 октября 1944 года в клинике Се-Жан-де-Дье, находясь под арестом по обвинению в коллаборационизме. Кончилась великая и трагичная эпоха практически единоличного владельца, почти самодержца огромной промышленной империи. «Большого патрона», как называли Рено подчиненные, похоронили в Нормандии, близ любимого имения Эркевилль, где совсем недавно он лично испытывал народный автомобиль, который намерен был поставить на конвейер после войны. Эта машина связала эпохи, разделенные Второй мировой войной, и судьбы людей, оказавшихся по разным сторонам линии фронта.

По неоднократно растиражированной легенде «Рено-4CV» (по-французски «Каттр шво» – четыре лошадиные силы, разумеется, налоговые) создавали во время войны втайне от немцев, а датой, когда Рено задумал автомобиль, часто называют 1938 год.

Но «отмашку» на создание машины Луи Рено – владелец более 90% акций огромной компании – дал на самом деле позже, в феврале 1939-го. Именно тогда Рено, как делал почти ежегодно, приехал на Берлинский автосалон. «Большой патрон» с многочисленной свитой, конечно же, заглянул на стенд «Рено», где дебютировала модель «Жювакатр». Возле этой машины и произошла короткая встреча Луи Рено с Адольфом Гитлером, которую зафиксировали множество фотографов со всей Европы. Вообще-то, они уже встречались в 1935-м и разговаривали гораздо дольше, но ранней весной 1939-го европейский воздух был уже другим, поэтому именно это рукопожатие с диктатором противники Рено будут вспоминать даже после его смерти.

Разумеется, патрон обошел всю выставку, где как раз дебютировал компактный глазастый автомобиль КДФ – будущий «Фольксваген-Жук». Именно он и подтолкнул французов к проекту нового народного автомобиля. Работой руководили Шарль Серра – старый, еще с конца ХIX века, соратник Рено – и молодой талантливый инженер Фернан Пекар. Но события осени 1939-го и первой половины 1940-го не позволили по-настоящему взяться за реализацию проекта.

Здоровье Луи Рено уже в те годы заметно пошатнулось – нарушения работы головного мозга происходили все чаще, и тогда он почти терял нити управления, которые впервые стали ускользать из рук «Большого патрона» под ударами забастовок и стачек 1936–1938 гг. Он лихорадочно пытался приспособиться к быстро меняющейся политической обстановке. В 1940-м летал в Америку, где встречался с заокеанскими промышленниками, затем старался запустить простаивающие заводы в пригороде Парижа Бийанкуре – головное предприятие концерна. Оккупанты требовали начать ремонт и производство танков. В Бийанкуре их, кстати, так и не делали, военным производством занимались филиалы «Рено», которые еще в начале войны фактически перешли под контроль правительства Франции.

И все же работы над моделью 4CV с осени 1940-го возобновились. В мае следующего года двигатель показали Луи Рено, самочувствие которого в те дни очередной раз ухудшилось. Патрон флегматично пробормотал: «Хорошо. Продолжайте», но все-таки велел поставить мотор у себя в кабинете, чтобы познакомиться с ним поближе.

Очевидно, весной 1941-го был готов уже и двухдверный кузов, глядя на который можно было безошибочно определить: создателей «Каттр шво» вдохновлял «Фольксваген». Кстати, четырехцилиндровый двигатель объемом 0,76 л, как и у немецкой машины, был воздушного охлаждения и стоял сзади. Заимствование вовсе не смущало ни Рено, ни его соратников. Дебютировавший в 1939-м «Жювакатр» – первый «Рено» с несущим кузовом – был не только этим, но и внешностью очень похож на «Опель Кадет».

Завод в Бийанкуре строил грузовики, в основном, конечно, для немцев. Производство, как и работу над компактной моделью, приостановили после налета британской авиации в ночь с 3 на 4 марта 1942-го. Прототипы уже четырехдверного «Рено-4CV» вышли на испытания лишь в сентябре 1943-го. Тогда же одна из машин попала в имение Рено – Эркевилль. Вряд ли работы можно было скрыть от немцев, особенно на этой стадии. Трудно представить, чтобы их многочисленные службы, в том числе гестапо, штаб-квартира которого, кстати, находилась на авеню Фош, по соседству с особняком Рено, проглядели такое нарушение. Скорее всего, оккупанты, удовлетворенные производством грузовиков, старались сохранять в Париже более-менее благопристойный вид и смотрели на деятельность конструкторов сквозь пальцы. Кстати, разрабатывать мирную продукцию еще до прихода немцев, в сентябре 1939-го, запретило французское правительство.

Луи Рено, потребовавший сделать в Эркевилле для испытаний «Каттр шво» специальную «полосу препятствий», считал, что народный автомобиль должен быть все-таки двухдверным, а в качестве семейного планировал выпустить после войны шестицилиндровый «Рено-11CV». Но в целом патрон остался доволен «четырехсильным».

В 1943-м бомбежки завода участились, и вскоре конвейер окончательно встал. В августе 1944-го Париж был освобожден. Левые газеты, имевшие на Рено зуб еще с конца 1930-х, когда самодержец Бийанкура проявлял неуступчивость в переговорах с профсоюзами, начали атаку на «Большого патрона», обвиняя его в сотрудничестве с нацистами. 23 сентября Рено и его генерального директора Рене де Пейрекава арестовали.

Вообще-то, компания «Рено» работала на немцев не старательнее других. Большинство арестованных в те бурные дни, в том числе и Пейрекава, позднее оправдали. Рено же припомнили не только правые взгляды, но и связи с правительством Петена, и, конечно, рукопожатие с Гитлером.

16 января 1945-го по указу президента Де Голля заводы «Рено» национализировали. Государственный управляющий Пьер Лефоше, хоть и был врагом уже мертвого Рено, не дал фирме захиреть. Он убедил правительство, которое планировало выпускать в Бийанкуре лишь грузовики, ставить на конвейер модель 4CV. Вот тут-то, похоже, и родилась легенда о «подпольном», патронируемом Сопротивлением, автомобиле, созданном по секрету от немцев. А может, и самого Луи Рено?

После показа машины министру Марселю Полю судьба ее была решена. Только модель еще предстояло доводить, и «Каттр шво» вновь связал судьбы знаменитых европейцев…

В конце 1945-го, когда «Рено-4CV» благословило правительство, оккупационные власти Франции в Германии арестовали Фердинанда Порше. Отец «Фольксвагена» отсидел во Франции 22 месяца. И хотя по понятным причинам этот факт не афишировали, явно помогал в доводке очень похожего по конструкции на «Жук» «Каттр шво».

Публике машину показали в конце 1946-го на первом Парижском послевоенном салоне. Серийное производство «Рено-4CV» с независимыми подвесками и 19-сильным мотором начали в 1947-м, обогнав главного конкурента – «Ситроен», который еще доводил своего знаменитого «Гадкого утенка». Сначала Лефоше пришел в ужас от планов делать 300 автомобилей в день, но спрос оказался огромным. Экономичные, надежные, вместительные машины разбирали «с колес». Внешне «Рено» уже совсем не походил на немецкий народный автомобиль и по стилю кузова напоминал более солидные «нормальные» четырехдверные модели. Что и нравилось покупателям.

С 1948-го «Каттр шво» участвовал в ралли, сначала в национальных, а в 1949-м даже в Монте-Карло, где завоевал первенство в классе. Частники и мелкие фирмы строили на базе народной машины многочисленные спортивные версии, доводя мощность «воздушника» до 42 л.с. Одной из самых удачных стала работа Жана Ределя, торговавшего «рено». На базе 4СV он построил спортивное купе «Маркиз», которое в 1956-м стал продавать под маркой «Альпин-А106». Позднее она прославилась раллийными победами.

«Рено-4СV» почти без изменений выпускали до 1961 года. По лицензии под маркой «Хино» машины делали и в Японии. Заднемоторные модели – наследники 4CV оставались в программе французской фирмы до начала 1970-х.

К тому моменту, когда «Каттр шво» сняли с производства, споры и тяжбы вокруг имени и наследства Рено не прекратились. Да и сегодня отношение к «Большому патрону» совсем не однозначное. Чего не скажешь о его духовном завещании – «Рено-4CV». Этот автомобиль – один из символов послевоенного возрождения Европы – навсегда вошел в золотой фонд автомобильной истории.