МОСКВААвтоэкстримІУ «настоящих людей»Автостопом по Папуа: почувствовать другое измерение мирастров Папуа – второй по величине в мире – разделен прямой линией на две части. Восточная сторона – отдельное государство, Папуа Новая Гвинея. Западная – провинция Индонезии Папуа, или Ириан Джайя. Коммуникации и дороги на Папуа развиты плохо, но опыт дальних путешествий убеждает, что самые труднопроходимые районы планеты наиболее интересны. Именно здесь можно встретиться с особенной породой людей, мимотишь – ну не стремятся они в более развитые регионы! – а вот индонезийцев на Папуа много. На них держатся торговля, связь, транспорт, поскольку папуасы к торговле не способны и за рулем транспортных средств их не увидишь. Приходящие извне верования в виде христианских миссий мало-помалу усваиваются ими, но выглядят инородно и теснят местные обычаи с трудом. В Индонезии немало чудес, но именно на Папуа чувствуешь другое измерение мира. Вот неШоферы жгут костры, что-то сколько страниц из наших путевых заметок. жуют и живут под своими Прибываем в город Набире, здесь переночуем и машинами и внутри них поедем вглубь острова, по деревням, где живут плекоторых проходят достижения техниче- мена оранг асли – «настоящие люди», ского прогресса и которые, даже со- которые обходятся без одежды, еды, прикоснувшись с соблазнами цивили- электричества, транспорта и прочих зации, остаются при своем традицион- глупостей. ном, племенном укладе… В глубине острова – два городка 165-й километр среди гор, Набире и Энаротали. Описываемые события происходили на От Набире до Энаротали километров этом отрезке суши. Чтобы добраться 300. Точных расстояний тут нет, как нет до папуасов, надо плыть к востоку с и указателей на здешних дорогах, а одного индонезийского острова на карты врут. Расстояния измеряются не другой морем. А по острову – на мест- километрами, а часами и днями пути. ных внедорожниках, грузовиках, не- Трудно понять, кто из местных жителей редко пешком. Это единственный спо- называет время пешего хода, а кто – соб, если не считать неэффективного перемещения на транспорте. 2 км, 10, (для наблюдений) воздушного сооб- 30 – все это «декат», то есть близко. Однако на этой магистрали есть точщения. Индонезия – государство многонаци- ка, хорошо известная всем и без марональное, где соседствует множество кировки. Она делит дистанцию между культур, религий и этносов: китайцы, городками примерно пополам, и поломалайцы, индусы, арабы. Но с прибы- жение на ней решает, за какой срок тием на остров Папуа в пестрой толпе полное расстояние будет пройдено. местных жителей преобладают люди Это – «сератус энампулу лима», Его Веособой породы: чернокожие бородачи, личество 165-й километр. Добраться курчавые, как африканцы, с крупными до него стоит трудов: асфальт, местами вытянутыми головами на коротких ше- битый, через 70 км от Набире превраях, мускулистые и мрачные с виду, с щается в «бату-бату» – каменистую мясистыми неулыбчивыми лицами, грунтовку, проходящую через речки – крупными носами… Людей папуасской вдоль и поперек, поскольку мосты разпороды на других островах не встре- рушены либо не достроены. Но бату-Обату – это просто детская сказка в сравнении с дорогой, называемой «джалан русак». Если местные водители говорят, что дальше идет джалан русак, надо приготовиться к серьезным испытаниям. Это вдрызг разбитая и размытая дождями дорога, без камней, с развороченными колеями глубиной с самосвал в глиняном грунте. Тут все зависит от погоды. После дождя кто-то обязательно увязнет, и тогда стоят все – и встречные, и попутные машины. На 165-м – истинный апофеоз этого самого джалан русак. Сотни джипов и грузовиков, везущих в папуасские деревни провизию и горючее, стоят здесь по многу дней. Шоферы разводят костры, что-то жуют и живут там, под своими машинами и внутри них, пока не вытянут увязшего или он сам не выкарабкается, когда грунт подсохнет. Объехать невозможно: с одного бока крутой, поросший джунглями склон, с другой – обрыв. Прибыв на этот рубеж и пройдя его пешком по колено в глине, мы добрались до начала колонны и узнали, что грузовики стоят уже двенадцатые сутки... Вот это – всем пробкам пробка! Мы переночевали в палатке среди машин. Грузовики по зеркальце, а то и по крышу в грязи! Водителям лень работать лопатой, а может, это бесполезно, а если дождь зарядит на ночь –- вообще тоска. Проезжают чудом только джипы – один-другой в день умудряется проcкочить. А остальные сотни машин по обе стороны от проблемного места залипли на неизвестный срок. Из-за того, что все стоит, бензин в горах и долинах дальше по маршруту весьма дорог – не самолетом же везти, а на лодках по рекам не протащишь через пороги. Вот и стоят десять бензовозов по уши в грязи. Когда происходит прорыв и застрявший автомобиль выбирается из месива, через 6 км он имеет возможность помыться: на 171-м надо форсироватьбурную каменистую речку, и, захлебываясь и страшно рыча, чудо-джипы Strada преодолевают это препятствие, ведь камни – более надежная опора для колеса! И дальше по тряской батубату, по крутым подъемам и спускам, как в сказке, мимо деревни Мафия к городку Маэномани! Если отвлечься от ужасов здешнего бездорожья, надо признать, что дорога Набире – Энаротали – одна из самых красивых в мире. Дымные синие горы, причудливый рельеф которых покрыт сплошь джунглями, нетронутыми непроходимыми лесами. Реки-ручьи-водопады журчат всюду. Бабочки разноцветные – синие, оранжевые размером с ладонь, мелкие цветастые – повсюду. Рай для энтомолога. Птицы разноголосые – лес звенит от их пения и стрекота насекомых. Мы много ходили пешком в этом трипе, ведь 90 процентов машин застряло на 165-м км! Только по таким дорогам можно добраться до папуасов – не декоративных, рекламно-ряженых, а настоящих.Город фриковМаэномани – первый поселок по пути в Энаротали, где уже можно составить впечатление о жизни папуасов, населяющих провинцию Ириан Джайя. Хотя индонезийцы мало-помалу внедряются в эти края, лезут со своим «развитием», транспортом, строительством, образованием и торговлей, едут сюда работать, как, наверное, когда-то у нас ездили на сибирские и целинные просторы за рублем. Городок Маэномани размещается на трассе (здесь это обычная укатанная грунтовка), и машины, прорвавшиеся через препоны 165-го км, останавливаются передохнуть. Есть несколько едален, именуемых «варунг макан», лавки с китайской лапшой и всякой мелочевкой, которые держат индонезийцы. А главная особенность Маэно-46№20І октябрь–ноябрь 2009 І За рулем – Регион І Автоэкстриммани – местный базар, посещение которого превращается в цирк, фарс, кукольный театр… Как старые игрушки, неказистые и уродливые, как заброшенные нелюбимые куколки, с которыми давно никто не играет, пропитанные грязью и пылью движутся по дороге папуасские женщины: сложные конструкции из мешков, тряпок, узлов, сумок, перевешенных ремешком через голову спереди и сзади, лопат и метровых тесаков на головах, малых детей, присосавшихся к титьке, связок дров, охапок травы… Без всякого усилия ступают пропыленные босые черные ноги по острой щебенке, грязи, колючей траве. Ножки у женщин тоненькие, но крепкие, ступни огромные, формы трапеции, лягушачьи. В руках – крючки с вязаньем. Плести корзины-сумки-шляпы из рисовой соломки и тростника, как это делается в прочих юго-восточных регионах, здесь не из чего. Так что в Папуасии все вязаное. Мотки разноцветной пряжи – единственный востребованный товар в окошке каждой лавки, и папуаски непрестанно вяжут крючком – и на ходу, и сидя на базаре, и едучи в тряском джипе Mitsubishi Strada. Поначалу обличье местного жителя несколько пугает. Лица застывшие, неулыбчивые, с тяжелыми надбровьями и носами, взгляды мрачные и неподвижные. Папуасы молчаливы: мужчины вообще беззвучны, и женщины не имеют привычки судачить о том о сем с соседкой по прилавку или идя группой по дороге. Даже дети не создают шума. Молча стоят вокруг, и только наши улыбки и приветствия будто оживляют их: кто-то издает боевой клич – несколько секунд по толпе носится галдеж – и опять затихают. Дети все без исключения сопливы, сопливы фатально: засохшая короста под каждым носом. Несмотря на обилие пресных водоемов с прекрасной проточной водой, мыться у папуасов не заведено. Фотографируются охотно не все. Малые дети прячутся за взрослых, а тетки, не желающие нам позировать, прикрываются тряпьем. А фотографировать надо на каждом шагу – такие типы, сменяя друг друга, проходят перед глазами. Мужика спросишь – можно фото? – он бровями двинет кверху: можно. Мимика и жестикуляция, как и словесное самовыражение, сведены к минимуму. «Лесной взгляд», – говорит мой попутчик. Папуас, генетический охотник, смотрит сквозь вас в пространство, будто вглядываясь в чащобы джунглей. И бегать глазками, как шустрые индонезы или мы с вами, ему не пристало. Лишнее движение тоже не полезно – всю дичь распугаешь. Как ни колоритны живописные лохмотья папуасов, шок испытываешь поначалу от отсутствия одежды на людях. Чем дальше вглубь провинции, тем больше «голышей» встречается по пути, и постепенно к этому привыкаешь. Мы испытали первый культурный шок, посетив Маэномани, хоть оба стреляные воробьи и шокировать нас трудно. То, что называют словечком «трэш»: жалость перемешивается с брезгливостью, восторгом и любопытством, скорбью о чем-то навеки уходящем и исследовательским азартом – столько странного, далекого и чужоговдруг оказалось у тебя перед носом, и ты не знаешь, что с этим делать. Да, такой концентрации странно-колоритных, отталкивающе-притягательных лиц, нарядов, причесок и фигур вряд ли где еще встретишь.Антон, Иван…После ночевки в Энаротали приплыли мы на лодке в Пасир Путих – Белые Пески. Пески действительно белые, тропинка идет вдоль берега, скачет по горкам. Дорог и транспорта здесь нет, только тропы. Идем от деревни к деревне, встречаемся с охотниками. Некоторые не прочь пообщаться. Вот один такой, знакомимся: Антон. Бородатый серьезный человек с луком. Интересно, что пожилые люди очень Жалость перемешивается мелкие, а молодежь чаще рослая: девки здоровые, здесь с брезгливостью, парни статные, мускулистые. Вот и Антон такой – можно восторгом, любопытством сказать, красавец. Интересно тут с этими «русскими» именами. Антоны встреча- тричества, с огородами, засаженными лись нам не раз, и Иваны попадались картошкой и арахисом. За деревней по пути. Антон идет в свою деревню, начинается подъем на перевал, за явно не торопится. Присаживается с ним – долгий спуск по каменистой, хонами отдохнуть, угощается сигаретами. рошо укатанной дороге, машин на коей Курят тут плоские тростинки, набивая нам не попалось. Прошли 30 км через их какой-то травой – идут и посасыва- три деревни, одна другой интереснее. ют стебелек. А сигареты для них росВот народное собрание: люди сидят кошь. Дождь мы пересидели под наве- на дороге, что-то обсуждают, списки сом в деревне в компании набежавших передают – не то на свадьбу скидывадетей. Курящие пацаны 7–8 лет, дев- ются, не то на свободу Папуасии. Одно чонки в юбочках из пакли. Дошли до собрание оказалось сердитым и продеревни Антона, простились. Он на- гнало нас, другое подобрее, с удовольучил нас нескольким словам и выраже- ствием фотографировалось. Мы приниям на местном наречии – бахаса ас- думали всем руки пожимать, и пока ли, чем мы потом радовали попутных растаявшие от нежности папуасы обаборигенов. Белые мистеры здесь на- щаются с одним из нас, другой их фозываются оранг буле (иностранец) или тографирует. Собрания происходят на оранг барат (человек с Запада). В каж- дороге – а где же еще?! Дворы заняты дой деревне свой язык – бахаса асли, огородами, за дворами – топи или то есть «настоящий язык». джунгли, вот и собирается народ для общественных нужд прямо на дороге, благо что никто по ней не ездит и не меВ обратный путь шает тусовкам. Но эта пустая трасса Вернувшись в Энаро, мы прошли по выходит к уже знакомой нам дороге причалу и тут же сели в другую лодку, Набире – Энаротали, по которой с утра чтобы уплыть в другую деревню по кра- пойдут грузовики... сивому ущелью. Отправляемся тут же. В сумерках идем через деревню, которая Надежда МАКСИМОВА, уютно расположилась на километровом Илья АЛИГОЖИН перешейке между двумя озерами. СоФото авторовбирались палатку поставить на берегу маленького живописного озера Тугу, но тут подходят зловещего вида мощные папуасы – один с метровым тесаком, другой с топором и еще один с гитарой: мы вас отведем в хорошее место, Пастораль называется. С вооруженной охраной приходим в Пастораль, там пастор индонез-францисканец, юный красивый Игнасиос. «Зачем вам палатка? – говорит. – Есть комната, все удобства, пожалуйста.» Уходя утром, мы обрели провожатого-гитариста. Многие тут ходят с гитарами, обычными и самодельными: деревянный ящик с палкой и натянутыми струнами. Этот чудо-инструмент даже издает звуки, подобные бренчанию обычной гитары. Обано – еще одна деревня без элек-47За рулем – Регион І №20 І октябрь–ноябрь 2009