slpai(ifV4i«b^t<iЮ. КОТЛЕР Рисунки В- СавостьяноваВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧНАЧАЛО БИОГРАФИИСовсем молодым, «зеленым» парнишкой приехал крестьянин Василий Семенов в Петербург. В автомобильной фирме француза Пежо прошел путь от ученика до слесаря по ремонту автомобилей, в потом и шофера. В 1915 году ушел на войну. Служил в Риге, в 28-м автобронеотряде. Здесь и встретил Февральскую революцию. . — Большой школой .для меня, — рассказывает Василий Иванович, — -было и общение с рабочими, и война, но понастоящему моя биография началась с апреля семнадцатого года. Ночи на 3 апреля никогда не забыть. ...Рыча, вкатывались на площадь Финляндского вокзала броневики. Три машины ушли к вокзалу. Остальные остались. Солдатские папахи, рабочие тужурки, бескозырки матросов, серые шинели, красные полотнища знамен и плакатов, освещенные багровым светом сотен факелов. Гремит музыка нескольких оркестров, с угла на угол площадь рассекают лучи прожекторов. Оживленные разговоры, громкие возгласы, песни. Вдруг весь этот многоголосый шум разрезал гудок паровоза. Встрепенувшись, выше поднялись плакаты: «Привет товарищу Ленину!». -Было около 12 часов, когда десятки рук подхватили, понесли 'К броневику в центре площади невысокого человека в распахнутом темном пальто. Сотни рук потянулись, чтобы помочь ему взобраться на башенку. Вспыхнули два прожектора. вздрогнули, дернулись голубые тучи. Остановились на коренастой ленинской фигуре. — Да здравствует социалистическая резолюция! — к тысячам горящих, ждущих сердец полетел ленинский призыв. Так началась «настоящая» биография одного из многих солдат революции—Василия Семенова. Шла она через насыщенные спорами и резолюциями май и июнь, через расстрелянный ©ременным правительством июль, через полные мо ­ билизационного напряжения август и сентябрь к великому дню 25 октября. Это был героический момент революции, прекрасный, незабываемый. Ночь. Озаренные 'вспышками выстрелов, неслись цели красногвардейцев, матросов, солдат. В воздухе стряло могучее «ура». Мгновение, и наступающие обрушились' на баррикады, смяли их защитников — юнкеров и двинулись дальше, к дворцу. Последний кусок территории, в течение всего дня державшийся в руках Временного правительства, был взят, вырван руками народа. О гражданской войне, о своем участии в ней Василий Иванович рассказывает сухо, скупо. Народ дрался за счастье против одетых в чужую форму, вооруженных чужим оружием белогвардейцев. Воевали за народную правду, за правду партии. И я воевал на броневиках, воевал, как все, по велению сердца. Однажды под Минском голодные, измученные отбивали красноармейцы натиск белых. Семенов вдруг увидел надвигающиеся на позиции клубы пыли. Вскочил, вглядываясь, не понимая. И только, когда из пыли показались пригнутые к земле рога и налитые кровью глаза обезумевших коров, стало ясно. А из пыли уже неслось бешеное, натужное «а-а-а». В окопах назревала паника. Один из водителей бросится к машине, Взревел мотор, броневик круто развернулся, направляясь в тыл. — Что ж это, ребята?.. — голос Семенова сорвался. В следующую минуту он "уже вел машину прямо на стадо. Семенов не видел, но чувствовал, что броневики идут следом. Всего один раз понадобилось машинам пройти вдоль линии окопов. Стадо остановилось, потопталось «а месте ири ­ нулось назад. Впереди него, теряя фуражки, бросая оружие, мчалась отборная белогвардейская часть. —« На это зрелище стоило посмотреть, — улыбается Василий Иванович. — Когда кончился бой, полк хохотал, наверно, не менее часа. И снова бои — под Минском и под Вильно, под Харьковом и когда разоружали Махно.ВСТРЕЧА С ЛЕНИНЫМВ 1922 году Василий Иванович приехал в Москву, сменив броневик на легковую машину. И здесь с ним произошел случай, о котором он рассказывает с особой теплотой. Зима 23-го года выдалась снежная, вьюжная. Ездить было весьма трудно: горючее никудышнее, да и улицы тогда не убирались —i рытвины, ухабы. Едешь, едешь, керосином насквозь -пропахнешь. И вот раз — а было это декабрьским вечером —• направлялся Семенов из гаража к Белорусскому вокзалу. Дело срочное, спешит, насколько мостовая позволяет, и видит: на Петроградском шоссе у обочины стоит вы-S сокий черный легковой автомобиль. Рядом человек в пальто с поднятым воротником, руку поднял. Остановился и Семенов. — Что горючего нет или крушение? — Да, видите ли, товарищ, горючее еще есть. Мотор не в 'порядке. Я собирался просить вас, если вы едете к «Метрополю» или Кремлю, меня туда подвезти. — Нет, — говорит Семенов, — туда я не еду. И вообще тороплюсь. — Вот 'как? Очень жаль. Ну, вы меня извините, что я так вас задержал, вы ведь спешите. Повернулся неизвестный человек, чтобы отойти, и в это время отогнулся у него воротник пальто. Семенова словно кипятком обдало. Да ведь это ж Ленин! Как он выскочил из машины, что говорил Владимиру Ильичу, Семенов не помнит. Было только огромное чувство смущения. Уже в Кремле, пожимая Василию Ивановичу на прощанье руку, Ленин сказал: «Вы уж извините, что я так настойчиво просил вас, оторвал от дела. Я ведь тоже спешил». —- Меня потрясли эти ленинские слова, —• с силой говорит Василий Иванович: — он считал одинаково важным и свои дела, и мою шоферскую занятость. Ваоилий Иванович долго молчит, отдаваясь каким-то своим мыслям. Я не мешаю ему. Я думаю о том, как выпукло и тепло характеризует этот маленький эпизод Владимира Ильича Ленина. Потом медленно, еще не отрешившись от дум, он продолжает рассказ.ОТ АМО ДО «ЧАЙКИ»Вся жизнь коммуниста Семенова связана с автомобилем. —- Меня с мотором, верно, черт веревочкой связал,— шутит он. И должно быть поэтому, слушая его рассказ, воочию представляешь себе демонстрацию на Красной площади 7 ноября 1924 тода. Видишь восторженные лица, слышишь гул аплодисментов, когда вкатились на площадь, урча и покачиваясь, первые советские автомобили АМО-Ф-15. Было их всего десять. Но это был советский грузовик, ни одного зарубежного винтика, ни одной зарубежной детали не было в «ем. Не лишне будет напомнить, что уже на следующий год завод АМО дал Советской стране еще сто таких автомобилей. 8 том же 1925 году начался выпуск ярославских трехтонных грузовых автомобилей Я-3. А еще через два года Научноисследовательский автомоторный институт вместе с заводом «Спартак» создали первый советский легковой автомобиль НАМИ-01... Василий Иванович часами может вспоминать о любом автомобиле, на котором он ездил, — об устройстве двигателя, особенностях управления, ходовых качествах машины. Сначала он перечислял «Паккарды», «Форды», «Рено». — Конечно, по тем временам машины эти были неплохи, — говорит он, — но... впрочем, лучше я вам расскажу один случай. Шел 1930-й год. В далекий монгольский город Улясужай потребовалось срочно доставить груз. Вызвали Семенова, сказали: — Полчаса на сборы. Путь 'долгий. 'Но едешь на нашей машине, советской. Дорога оказалась еще сложнее, чем думалось. Горы, бездорожье и снова горы. Вставало и заходило солнце. Свет фар рвал плотный ночной туман. Иной раз ливень плотной завесой преграждал путь. Но полз и полз вперед поседевший от пыли автомобиль. Так продолжалось двенадцать суток. И если за все это время Семенов спал в общей сложности хотя бы сутки, то это было уже много. — К тому времени, — вспоминает Василий Иванович, — я знал не менее десяти иностранных марок автомобилей и, положа руку на сердце, скажу: ни одна из них не выдержала бы и половины того испытания, которое пришлось на мою машину. Советский грузовик совершил подвиг. Но это был и подвиг шофера, сливавшийся с одним великим и непрерывным подвигом, который совершала вся страна. Невиданными темпами развивалось и автомобилестроение. Василий Иванович приводит простой пример, две цифры: в 1930 году Союзтранс, где он работал, имел немногим больше 700 машин, а в январе 1932 года их насчитывалось уже около 6500. Две цифры, а за ними — биение пульса всего Советского Союза.Это были годы перзой пятилетки, годы расцвета отечественного азтотракторостроения. 1932 год — 25 000 машш, 1933 — 50 000, 1937 — 200 000. Василий Иванович называет ЗИС-5, 'ГАЗ-АА, ГАЗ-М-1, которые ему пришлось водить по дорогам страны. Мы выходим на улицу. Мимо проносятся «Москвичи», ЗИЛы, «Волги», «.Победы», ЗИМы. И на этих машинах ездил Василий Иванович. Нет-нет, высунется из кабины рука, помашет торопливо, долетит голос: — Василию Ивановичу привет! Знают в Москве, да и не только в Москве, шофера Семенова. Около полувека провел он за рулем. Не одну сотню людей обучил сложному шоферскому ремеслу, не одной сотне помог горячим, убежденным словом коммуниста. Он не любит говорить о себе. На все вопросы о его жизни отвечает коротко: — Я, что ж? Я — работал. — Но о других, о профессии водителя, простой и героической, он может говорить сколько угодно: и как шли через войну шоферы, как вели они машины по ладожской «дороге жизни», как перебрасывали войска в Сталинградской и других операциях, как росли автомобильные и тракторные заводы на Волге и Урале, и в Харькове и на Алтае, в Липецке и Минске. - • Советский автомобиль прошел большой путь, — гово— рит Василий Иванович, — от АМО до «Чайки» и МАЗ-530. Сейчас все мы живем ожиданием XXI съезда партии. Оглянешься на пройденный 'путь, вспомнишь свой старенький «Паккард», и великая гордость охватывает: огромные дела за плечами у нашего народа. Прочел я недавно книгу англичанина Уэллса «Россия >во мгле». «Кремлевским мечтателем» назвал фантастический писатель Владимира Ильича. А если б сказал ему кто, что я России не только будут свои замечательные автомобили, но что по производству грузовиков мы выйдем на первое местсг-в мире, не поверил бы писатель и этому. А ведь это есть. В канун XXI съезда страна подводит итоги пройденного пути. Новую, неслыханную программу намечает вместе с народом партия. И теперь уж даже недруги наши вряд ли посмеют сомневаться, что и эта программа будет выполнена. Советскому народу под силу все!Г