Вперед, на разгром врага! Район Волоколамского шоссе, декабрь 1941 года. Фото фронтового корреспондента М. РуноваК 25-ЛЕТИЮ РАЗГРОМА ГИТЛЕРОВСКИХ ВОЙСК ПОД МОСКВОЙал СТОЛИЦУ своюпы. Под покровом темноты пробрались на огороды, а на рассвете одновременно с двух сторон ворвались в село. — Надо было видеть, — говорит Пашков, — какая поднялась паника. Фрицы выскакивали из домов в одних подштанниках, прятались в бурьяне, зарывались в солому. Их всюду преследовали стрельба, грохот гранат, треск наших мотоциклов. Воспользовавшись суматохой, мы на трех машинах пробились к штабу. Швырнув в окна несколько гранат, я с двумя разведчиками вскочил в избу. И вот результаты... Командир разведроты кивнул в сторону мотоциклов. На одном из них сидел в коляске посиневший от холода гитлеровский офицер, спутанный крепкой веревкой. — Это еще не все! Водитель, портфели! — крикнул Пашков. Солдат соскочил с седла и достал из коляски три объемистых портфеля. — Солидный улов! — засмеялся, подойдя к нам, старший батальонный ко ­ миссар .Хуторянский. — Неплохая приправа к «языку». — Карты, приказы и прочая документация! — пояснил Пашков, расстегивая портфель. — Хорошо, хорошо! Людей отправьте на отдых, а сами со мной в штаб. Там поосновательнее разберемся. Ганса, или как его там, — к переводчику. — И, обратившись к Хуторянскому, Тонасчишин улыбнулся: — Пойдем, комиссар. Кажется, скоро передышке конец!Командир тюлка — худой, плечистый, в забрызганном грязью комбинезоне. За последние дни возле губ у него появиОктябрь. Глубокая подмосковная лись глубокие горькие складки. осень. По мутному небу уныло бегут — Такие ребята.,. Неужели наткнурваные клочья туч. Из них, как сквозь лись? — будто с самим собой рассужмелкое сито, просеивается не дождь, а дает Тонасчишин. — Без того в полку какая-то мерзкая, холодная морось. народу — кот наплакал. Ниточкой дерГрязно на земле, серо на небе и тяжим два шоссе. Да что вам говорить? жело на сердце. Вот уже который день Сами видите! — горько бросает он мне. подряд мы отходим, упорно цепляясь (Издалека вдруг доносится глухой роза каждый бугорок, за каждую лощинкот моторов. Гул все нарастает, и лицо ку. Враг пока превосходит нас иа техТонасчишина сразу светлеет. нике ив живой силе. Но упорства, — Наши возвращаются! — кричит страстного желания победить у наших он. — По звуку слышу, наши! воинов несравнимо больше. Победить Из-за поворота на сумасшедшей сково что бы то ни стало! Ведь за нашими рости вырвалось несколько мотоциклов спинами Москва. Д о нее совсем мало: с колясками. С передней машины соДорохово, Кубинка, Кунцево — и ворота столицы. Для танков и колесных маскочил невысокий паренек е черном танкистском шлеме: шин это не расстояние. Но на их пути— Товарищ командир, разрешите досоветский солдат. ложить результаты разведки! Сейчас яв штабе мотоциклетного Лицо молодого офицера горит от возполка. Утро. На нашем участке фронта буждения. Видно, вылазка удалась. Но в временное затишье, только далеко, на некоторых колясках перевязанные бойфлангах, слышен глухой тяжелый гул. цы. Ясно, что дело было жаркое. Бьют пушки. Там идет бой. Тонасчишин улыбнулся: — Чертова погодка! — ворчит майор — Докладывайте, Пашков! Тонасчишин. Фразы у командира разведроты ПашМне понятно настроение командира кова как рубленые. Только самое глазполка. Падающая с небес мерзость ное, что необходимо командиру полка. вдрызг развезла дороги. Попробуй по Да, дерзко действовали разведчики. этакой осклизи выжать из мотоцикла Всю ночь напролет шныряли возле дескорость, а она сейчас главный залог ревни, где расположился штаб немецуспеха в действиях тонасчишинской «мокого соединения. Фашисты в те дни обторизованной кавалерии» — так друженаг п ели, наверное, уже считая себя поски называют мотоциклистов соседи. бедителями, и не очень-то бдительно Но сейчас майора волнует не только несли караульную службу. Самоуверенпагода. Вчера в сторону Можайска ушность гитлеровцев и натолкнула Пашкола разведка. Д о сих пор от нее ни слува на мысль о налете на вражеский ху ни духу. Что могло задержать разштаб. ведчиков? Дорога? Или... Об этом «или» не хочется думать. Разведчики разделились на две групДерзкий рейдСлучай на шоссе«И что за люди!»—думал я, расставшись с мотоциклистами. — Кремни, а не солдаты. Вот такие, как они, и защища-!••3- горючего, продовольствия. В эти дни ох как трудно стало работать нашим фронтовым шоферам. Ночь не ночь, день не день, метель или развезло на дорогаха они в пути. А тут еще вражеские самолеты висят над головой. Случай, о котором я хочу рассказать, произошел на Можайском шоссе. В тот день Пиунов, водитель артиллерийского противотанкового полка, вез в часть горючее. В пути машину атаковали «юнкерсы-87» — пикирующие бомбардировщики. Они тогда нахально го ­ нялись даже за отдельными машинами. Сколько напало стервятников, Пиунов не считал. Не до того! Бомбы ложились то впереди, то сзади, по сторонам и на дороге. Осколком убило сидевшего рядом военфельдшера. Но шофер гнал и гнал машину «перед. Мгновенно тормозил или вновь выжимал скорость — в зависимости от того, где вспыхивали разрьюы. Подбить его гитлеровцам так и не удалось. Груз был доставлен на передовую. За отважные действия во время бомбежки Пиунову присвоили звание «сержант». А потом я услышал разговор между Пиуновым и другим шофером, видимо, молодым — на солдате была новая шинель. Голос молодого звучал немножко насмешливо: — И чего ты, чудак, не выскочил? Подумаешь, машину бы подбили, Машина — она и есть машина. Металл и все. А ты же живая душа — человек! — Дура ты неграмотная! — гудел в ответ простуженный голос Лиунова. — Я говорю, технически неграмотная дура! Для тебя автомобиль' бездушное существо. А для меня он — первый друг. Слышишь, стучит мотор? Словно сердце бьется. Частица моего сердца, понял? Как жея его под бомбами оставлю? Помирать так вместе... А потом полку го ­ рючее сейчас нужно позарез: позиции менять будут, — у же по-деловому закончил Пиунов.скочил грузовик с зенитными пулеметами и почти натолкнулся на цепи атакующих. Гитлеровцы шагали, как на параде, молча, без выстрела, держа на животах выставленные вперед автоматы. Водитель мгновенно затормозил. Распахнув дверь кабины, сержант выпрыгнул на снег и кошкой метнулся вку ­ зов. И вот заговорили счетверенные пулеметы. Длинные очереди накрыли атакующих гитлеровцев. Попав под густой пулеметный огонь, цепь рассыпалась по полю. Офицеры подняли солдат и снова повели их к наших позициям. Но фашистов опять рассеял пулеметный огонь. Вражеские минометчики нащупали установку. Вокруг грузовика захлопали разрывы. Но водитель, искусно маневрируя, всякий раз выводил его из-под удара. Несколько раз гитлеровцы возобновляли атаку, но меткий огонь настигал их. Много трупов вражеских солдат осталось на заснеженном поле. А в это время привели себя в порядок и наши молодые бойцы. Вернувшись на свой рубеж, подразделение на этот раз накрепко заперло дорогу врагу,Вперед, на Монсай!II II "Л «IFЛиния фронта к 5—б декабря 1941 г. Линия фронта к началу января 1942 г. Командные пункты наших армий. Направление главных ударов советских войск..^***i •чвщ^ют сейчас сердце Родины. Гитлер бросил на Москву отборные дивизии, закованные в броню, вооруженные до зубов. На столицу наступала группа гитлеровских армий «Центр» — более миллиона солдат, 1700 танков и штурмовых орудий, 19 450 орудий и минометов, при поддержке 2-то воздушного флота. Ф а ­ шисты уже вычисляли, сколько им осталось до Красной площади. Но они не пройдут! Тысячи -и тысячи горячих советских сердец уже преградили врагу дорогу. Душой обороны были коммунисты. Их беззаветное мужество, непоколебимая стойкость увлекали на подвиг, звали к победе. В ноябре уже лежал снег, ударили морозы. На фронтовых дорогах сугробы. А передовая требует боеприпасов,Бои на подступах к Москве становились все ожесточеннее. ,На защиту столицы прибывали новые силы. По Минскому и Можайскому шоссе непрерывным гудящим потоком шли войска: шагала пехота, двигались танки, пушки, конница. Приближалось долгожданное наступление — это чувствовали все. На развилке дорог я подошел кко ­ лонне. Возле машины с боеприпасами стоял немолодой уже шофер. — Откуда? — поинтересовался я. Но, вместо ответа, он обратился ко мне: — Товарищ командир, закурить не будет? Свернув цигарку, шофер грузно присел на подножку и медленно полез за На грузовикесзенитнойустановкой спичками, но так и не добрался до них. Прислонившись головой к дверце кабины, заснул. 26 ноября фронт снова пришел в дви— По маши-и-и-и-нам! — пронеслась жение. На нашем участке вражеские команда. танки, прорвавшись левее Кубинки, выШофера будто ударила электрическая шли 'К Голицыне На правом фланге неискра. Мгновенно вскочил, сна словно и мецкая пехота обтекала Звенигород, не бывало. Уже трогая, он высунулся из вклиниваясь в нашу оборону. Ночами окна и, блеснув глазами, крикнул: небо полыхало от зарева пожаров. Зем— Спасибо за табачок! А я горьковля стонала от неумолчной канонады. ской, волгарь, значит, Иванов. Из тех Мне трудно сейчас вспомнить имена Ивановых, на которых Россия держится. двух бесстрашных, о смелости которых От нас немцу сейчас худо будет! тогда говорили даже бывалые солдаты. В ночь с пятого на шестое декабря Время стерло их фамилии из моей паконный корпус Доватора вместе с танмяти. Не нашел яи фронтовых заметок, ковой бригадой Ермакова вошел в прогде они были записаны. Помню толькорыв и грозным ураганом покатился по один был сержант, командир зенитной вражеским тылам. Это был первый беспулеметной установки, второй — рядопощадный удар, предвестник разгрома вой, водитель автомобиля, в кузове ко ­ вражеских полчищ под Москвой. Вместе торого стояла эта установка. Оба они с конниками ушел и я. были награждены: сержант орденом Обратно мне пришлось возвращаться Красного Знамени, водитель — Красной на автомобиле по дорогам, уже освоЗвездой. божденным от гитлеровцев. Мы мчались Дело было так. На подступах к Звемимо занесенных поземкой разбитых нигороду гитлеровцы пошли в атаку. И вражеских машин, обгорелых танков, надо же такому случиться — атака приокоченевших трупов гитлеровских солшлась на подразделение необстреляндат. Могилой стали им подмосковные ных бойцов. Тот, кто хоть раз побывал равнины... Такой была картина разгрома в подобной передряге, знает, что это врага, картина нашей победы. А мимо такое. У молодых бойцов нервы еще не нас, на запад, неудержимой лавиной окрепли. И не выдержали. Подразделешли войска... Вперед, на Можай! ние отошло. Александр ЛЕБЕДЕВ, В этот-то момент из-за пригорка выполковник запаса•4-