Автомобиль испытывает водителяХорошее знание техники, высокие моральные качества — вот черты, которые прививает своим ученикам К. Г. Павленкович... Через его руки прошли все новые автомобили нашего завода.(Израссказа секретаря парткома С. П. П аршина )Рудковский, увидевший эти места впервые, не мог оторвать от них глаз: «Красота-то какая!» И вдруг вспомнил наставления дяди Кости : «Перевал, Гера, коварный — все трудные случаи, к о ­ торые могут выпасть шоферу , здесь как бы вместе собраны : что подъем, что спуск — испытатель глаз насторожедер ­ жать должен...» П ритормаживая на поворотах, м ашинамедленно спускалась. Павленкович пре ­ д упредил , что спуск крутойизанимает чуть более пяти километров . Рудковский бросил взгляд на спидометр , чтобы при ­ кинуть сколько еще осталось, к ак вдруг со стороны отвесной скальной стены явственно услышал надвигающийся гул. Тут же под колеса посыпались камни , забарабанили по днищу кабины. «Обвал! — мелькнула ушофера мысль. — К ак проскочить?» Газ! М ашина начала набирать скорость. Г еоргия подбрасывало на сиденье, словно мчался не по асфальту, а по изрытомуснарядами полю. Только бы не было встречных машин . Наконец шум стал утихать — обвал был уже позади. О нсоблегчением наж ал на тормоз... д орогапродолжалане ­ стись навстречу, с каждыммигом убыстр яя свой бег. Т ормозне действовал, «Воздухопровод перебило!» — мгновенно заключил водитель. Р удковскому казалось, что в эти тре ­ в ожные минуты он слышит голос Павленковича, как будто дядя Костя сидит рядом , к ак тогда, к огдаГеоргий был егостажером : « С покойно , Гера! Ручным не тормози — прицеп занести может... Д ержисьближекстенке . Н адо скатиться. Н емного осталось...» Г еоргий чувствовал, как начинают нет меть руки , к репкосжавшие руль. «Ну, е щенемного , е ще чуть-чуть». Миновав последний поворот, м ашина выскочила на прямую . Впереди, м етрахв пятистах, там, где кончалась скала, справа и слева от дороги выстроились дома. «Поселок!» С екундойпозже водитель отчетливо увидел на проселочнойдороге детей, и грающихв футбол. Холодный пот выступил на лбу. «Летчик может катапультироваться, ш офер — • успеть выскочить из кабины. Н о есть, Гера, случаи, к огда отказываешься от этой возможности»... Рудковский пони ­ мал, что ему выпал именно тот случай. В переди дети, к оторые увлечены игройи все еще не видят опасности. Н адолю ­ бой ценой , д аже самой дорогой для се ­ бя, ж изнью , не допустить беды... Д одетей оставалось около ста мет ­ ров, к огда стена скалы неожиданнокон ­ чилась и слева открылся небольшой холм, п оросшийкустарником . Н исекун ­ ды не раздумывая, Рудковский резко повернул руль влево. П еремахнувчерез кювет и описав дугу, т яжелаямашинасприцепом вкатилась на холм изамерла . Г еоргию показалось, что установилась полная тишина. О нещенекотороевре ­ м япродолжал сидеть в кабине, положив руки на руль. И образ дяди Кости опять предстал перед ним... ПризваниеШ офер - и спытатель К. Г. Павленкович обладает аналитическим мышлением... За активноеучастиев создании новыхконструкций машин он удостоен звания Героя Социалистического Труда... (Из рассказа главного конструнтора М. С. Высоцкого) Ш офером Павленкович стал еще до войны. В грозные годы его рабочее место — фронтовые дороги. Победу встретил в Прибалтике. Здесь и остался работать. Д иректор рыболовецкого совхоза не мог нахвалиться новым водителем. — Орденоносца видать по всему — из двух полуторок-развалюх, которые тольк о на лом годились, собрал одну. Однажды он принес Павленковичу газету, в которой сообщалось о вступлении в строй минского автозавода. — Константин, жаль тебя отпускать, но если мыслить по-государственному, ты туда должен ехать. Помолчал Павленкович, затем сказал: — Сперва подготовлю себе замену... В Минск Павленкович прибыл, когда там завершали создание модели МАЗ—200. К доводочным испытаниям новых грузовиков и приступил тогда шофер-фронтовик. — Испытатель — человек творческий, — наставляли его конструкторы, — наш друг и помощник. — Не понимал бы этого, на завод не пришел, — отвечал Константин Григорьевич. А слов на ветер бросать он не привык. Обратил Павленкович внимание на то, как долго испытывают дифференциалы заднего моста в маршрутных пробегах и на стендах автополипона. В общей сложности на это требовалось не меньше года. Сроки эти никого не устраивали. — А что поделаешь? — разводили руками специалисты. Мысль о сокращении сроков испытания дифференциала не давала покоя Павленковичу. Все чаще он стал задерживаться в цехе после трудового дня. И через некоторое время пришел к главному конструктору: — Соображения кое-какие есть. Павленкович предложил испытывать дифференциал методом буксования. Машину неподвижно закрепляли на специальном стенде, одно заднее колесо опускали в форму, которую предварительно заполняли разными по сопротивлению материалами: песком, гравием или вязкой массой. Пускали мотор — колесо начинало буксовать... При таком реж име дифференциал работал с полной нагрузкой, и анализ испытания на прочность и надежность можно было получить гораздо быстрее (в первый раз за месяц, впоследствии срок еще сократили). Это только один из примеров творческого участия Павленковича в работе над новыми конструкциями. Задачи, поставленные партией перед народным хозяйством, требовали создания новых грузовых автомобилей: высокой проходимости, большей грузоподъемности, с повышенным моторесурсом. В Минске начали разрабатывать новую модель грузового автомобиля — семейства МАЗ—500. Однажды Павленковича вызвали в партком. — Константин Григорьевич, вы знаете о новых задачах завода. Скоро потребуется вдвое больше высококвалифицированных шоферов-испытателей, и готовить их будем сами. Коммунист Павленкович с того момента стал еще и наставником. Начал с того, что отобрал будущих воспитанников. В основном это были люди, прошедшие армию. — Воинская закалка — надежная гарантия, — говорил Константин Григорьевич. В числе первых были зачислены в его группу Вячеслав Рыжевич, Георгий Рудковский, Николай Дубовик. В первый день Павленкович пришел при всех боевых наградах. — Сегодня присягу принимать будем. Не взять нам и пустяковой высоты, если не будем спаяны единым стремлением. И потекли дни, месяцы. Павленкович не отделял теоретический курс от практического. Рассказав, как проводить то или иное испытание, давал команду: «По машинам!» Равнение все держали на головную, в которой сидел дядя Костя (так теперь называли Павленковича в экспериментальном цехе). — Делай как я! — подавал наставник новую команду. И колонна машин круг за кругом мчалась по отрезку ребристой бетонки, называемой «стиральной доской», потом преодолевала овраги, штурмовала крутые подъемы... На завершающем этапе подготовки каждый проходил стажировку у Павленковича, отправляясь с ним напарником в длительный пробег. Испытание машины в разных климатических условиях — часть анализа, на основе которого составляется техническая характеристика двигателя и ходовой части. Где только не бывал дядя Костя: Крайний Север, Кавказ, Крым, пустыни Средней Азии — интересно послушать стажеру рассказы о дальних дорогах, опасностях, удивительных случаях. Все советы пригодятся, когдл он выйдет в самостоятельный испытательный рейс. Возвратившись из пробега, Павленкович заходил к главному инженеру, конструкторам, говорил об автомобиле: — Ручаюсь, как за себя! Шли месяцы, годы. Рос автозавод, росли люди. Одно событие сменялось другим. Тот августовский день 1966 года для Павленковича остался памятным на всю жизнь... В цехе неожиданно появился Николай Дубовик: — Ребята, все ко мне!.. Где дядя Костя? — Ну что шумишь? И не гуляешь почему, ты жев отпуске?.. Улыбаясь во все лицо, Дубовик помахал свежим номером «Правды». — Слушайте! — крикнул он собравшимся. — «Указ Президиума Верховного Совета СССР... За особые заслуги»... так... «активное участие в создании конструкций»... «присвоить звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и Золотой медали «Серп и Молот» Павленковичу Константину Григорьевичу». — Качай, ребята, дядю Костю... Звук клаксонов автомобилей, стоявших на площадке дорожных испытаний, вторил этому стихийно возникшему митингу.х арактера , которую должен воспитатьв себе каждый... (Из рассказа Станислава Лозовского, ученика К. Г. Павленковича) Осенью дядя Костя пошел в отпуск. У этого человека, привыкшего к высоким скоростям и опасностям, есть давнее увлечение — он разводит цветы. Непривычно видеть в его сильных больших руках хрупкий стебелек левкоя, анютиных глазок. Этими руками переносит Павленкович тонкой кисточкой пыльцу с одного цветка на другой. И здесь он не может обойтись без тогр, чтобы не предложить природе свою «конструкцию». Так уже повелось, что, закончив смену, кто-нибудь из его ребят хоть на несколько минут заходит к дяде Косте. А потому, находясь даже в отпуске, он в курсе всех заводских дел. «На прошлой неделе Дубовик вышел в пробег с автопоездом, сегодня должен возвратиться», — размышляет Павленкович. И с нетерпением ждет вестей. Хлопнула дверь. На пороге стоял Станислав Лозовский. — Ну, не тяни. Лозовский топтался на месте. — Авария?.. Жив?.. Испытатель только в одном случае вовремя не прибывает на базу — когда машина в пути выходит из строя. — Под Оршей... Да жив он! Пбпросил попутного шофера связаться с нами по телефону. Пробуем поломку исправить своими силами. Снег там сейчас идет. Если, говорит, к десяти вечера не приеду — высылайте помощь. — Что начальство решило? — Тягач за ним вышлют. — А кто поедет? — Пока не решили. Совещаются. Лозовский ушел, и Павленкович в волнении стал ходить по комнате. «Послать надо опытного испытателя. Д орога трудная — снег, к ночи подмерзнет — гололед. Трасса не из легких». Он хорошо знал эту дорогу. Боялся одного: а вдруг не пошлют его, не захотят тревожить. Но все же попросил жену приготовить для поездки все необходимое. Его рассуждения прервал звонок! Павленкович бросился к двери, потом понял, что это телефон. — Дядя Костя, — услышал он голос диспетчера, — вас по тревоге вызывают на завод. Дубовика отбуксировать надо. Машину уже готовят. Ему очень понравился по-деловому сухой тон диспетчера. «По тревоге...» Павленкович всегда чувствовал себя солдатом большого дела, которому посвятил жизнь. И ответил по-военному: — Есть! Выезжаю! Тягач выскочил из ворот завода. Вдруг на дороге возникла одинокая фигура. Заскрипели тормоза. Из сумрака перед Павленковичем предстал Лозовский. — Тебе чего, Стась?... — Дядя Костя, возьми с собой! — А дома? — На работе я договорился, а дома сказал, что по срочному заданию еду с вами. На сосредоточенном лице испытателя промелькнула улыбка. Возможно, он вспомнил себя в таком же возрасте. — Ладно, залезай! Машина мчалась по безлюдным улицам засыпающего города. Минск провожал испытателей, мигал им светлячками своих окон... А. ШМАРОВ Минск — Москва 5Беспокойные сердцаР аботатьс полной отдачей — в этом видит дядя Костя полноценность рабочего человека. Стремление быгьравнымлучшему он называетчертой