ЗА СТРОКОЙ РЕШЕНИЙ СЪЕЗДАПродолжить строительство БайкалоАмурской магистрали и подходов к ней. Из «Основных направлений развития народного хозяйства СССР на 1976 — 1980 годы»ГРУЗЫ БАМу ПО ЛЕДОВОЙ ДОРОГЕВот отсюда, от рыбацкого поселка Усть-Баргузин, что на восточном берегу Байкала, и начинается ледовая трасса. Она бежит на север по байкальскому льду почти триста километров, обрываясь на другом берегу моря-озера — у поселка Нижнеангарск. Рядом с маленьким одноэтажным Нижнеангарском строится одна из самых крупных станций на западном участие Байкало-Амурской магистрали —Нижнеангарск-1. Обычный рейс. Колонна машин с рассветом подходит к самому берегу, и шоферы еще раз придирчиво проверяют двигатели: в рейсе могут быть любые неожиданности. Короткий перекур, команда «По ма-ши-и-нам!», и головной вездеход-тягач выезжает на трассу. В нем едут дорожники и проводник, хорошо знающие повадки зимнего Байкала. Они первыми проверяют трассу. — Вот ты спросил: страшновато ли было первый раз-то ехать? Сам рассуди — машина с грузом почти восемь тонн весит, а идет она по ледяной норочке. Сантиметров шестьдесят под колесами. А внизу, под нами — сразу и не представишь — целый нилометр воды. Может и поболее километра. Байкал хоть и меряли не раз, да все одно — мы, байкальские, считаем, что море наше не меряное... Николай Бирюков, молодой водитель, с которым еду я по замерзшему Байкалу, рассказывает, а руки его и ступни спокойно делают свое дело. И как делают! Будто не по ледовой дороге мчимся мы, а.по первоклассной автостраде — так расчетливо, мягко и вместе с тем смело ведет Николай тяжело груженный ЗИЛ. У Николая это уже пятнадцатый рейс. В предыдущие четырнадцать доставил бамовцам щитовые дома и консервы, запасные части и муку, буровое оборудование и валенки, а сегодня везет, как он выразился, «целую больницу»: медикаменты, рентгеновскую аппаратуру, различное оборудование для больницы. Впереди нас и далеко позади, четно соблюдая дистанцию, идет колонна машин. Проектировщики, между прочим, такой вариант не предусматривали. «Поскольку от Усть-Баргузина до Нижнеангарска нет сухопутной дороги, — рассуждали они, — грузы можно перевозить только летом по байкальской воде, когда начнется навигация, да еще по воздуху...» Но строители БАМа внесли поправку и заставили Байкал работать и зимой. Первыми прошли всю трассу водители из тоннельного отряда № 11. Готовились основательно: пошли в рейс самые опытные, и вел их автоспортсмен, раллист В. Сланевский. Машины перед рейсом взвешивали: вместе с грузом они не должны были тянуть больше семи тонн. Шоферы прошли тщательный медицинский осмотр, и даже перед самым началом рейса в Усть-Баргузине всем участникам ледового перехода измерили температуру и давление. Пер40вый рейс от Усть-Баргузина до Нижнеангарска занял почти двое суток. Сейчас шоферы оборачиваются за сутки . Дорога стала привычной: машины уже не взвешивают, давление у ребят не измеряют — нет необходимости. Поразительно другое: ну, пять, ну, двадцать машин проходили раньше по Байкалу за всю долгую зиму. Но сотни — таного старожилы не помнят. Да что машины... В стороне от накатанной дороги, чтобы не повредить хрупкий ледяной панцирь, неспешно ползут оранжевые многотонные «кировцы». Колонну тракторов ведет веселый парень Володя Трифонов. Сидит он в теплой кабине в домашних тапочках и белой курортной кепочке. Рядом транзисторный приемник. Слушает Трифонов, может, в этот момент концерт по заявкам строителей БАМа и катит себе под легкую музыку. Катится «Кировец» по байкальскому льду, далеко стороной обходя дымящуюся на тридцатипятиградусном морозе полынью. Недавно шел вот так же трактор дорожников, которые намечали объезды в тех местах, где лед не внушал доверия. Неожиданно, мгновенно, страшно вздохнул Байкал — камнем пошла на дно машина. Хорошо, не растерялся тракторист — вынырнул, сбросив моментально полушубок и валенки. Трифонов знает об этом случае, потому и обходит полынью далеко, и маневр этот повторяют за ним все водители. Потому и ребята в его колонне, так же как и он, сидят не в валенках и не в сапогах. В тапочках. На всякий байкальский случай... «А лед живет в толщину по сажени и больше, и для того на нем ходят зимнею порою саньми и нартами, однако-де зело страшно, для того, что море отдыхает и разделяется надвое, и учиняются щели саженные в ширину по три и больше, а вода в них не проливается по льду и вскоре опять сойдется вместе с шумом и громом великим, и в том месте учинится будто вал ледяной». Триста лет тому, как написал эти строки русский дипломат Николай Спафарий, проезжавший по зимнему Байкалу, но все в этих словах верно и сегодня. Как раз подъезжаем мы с шофером Бишоковым к такой «щели», которую байкальские рыбаки зовут «становой», а ученые — «температурным швом». Николай весь внимание. Весь как бы слился с машиной. Разгоняет Бирюков свой ЗИЛ и на предельной скорости перескакивает, нет, скорее, перелетает через ледовую трещину. — Когда первый раз прыгал, — улыбается Ничолай, — сначала на другую сторону щели свой полушубок перенес. Ежели что — сразу в шубу после «купанья». Однако обошлось... Навстречу, попадается дорожный бульдозер. — Володя Агеенко, — с какой-то даже теплотой в простуженном, хриплом своем голосе говорит Николай и машет бульдозеристу рукой из кабины. — Агеенко — вот парень безотказный... Деньночь на трассе. И когда спит только? Я его спросил об этом, отшутился: «Я же на границе служил. А там спать не положено...» Недавно тут у нас такой буран на льду завернул — в метре ничего не видно. Забуксовали. Думали, ночевать придется. А Володя, к ак чувствовал, что мы «загораем». Нашел нас, вытащил из сугробов... Еще одна трещина. Видно, старая, потому что уже сходятся ее края. Но все равно как широкая темная рана, на белом-белом поле эта трещина перед нами... У края лежат широкие и длинные — метров десять — трапы из толстых, прихваченных скобами бревен. Их тоже заготовили дорожники на тот случай, если трещина станет шире. Но трапы на этот раз не понадобились. Мы снова «прыгаем», отъезжаем в сторону, смотрим, как преодолевают препятствие остальные машины в колонне. И по тому, к ак ведут себя шоферы перед опасным местом, угадывается характер человека: решительность, осторожность, ухарство, бесшабашность, неуверенность, и еще многое и многое видится в те мгновения, ногда несется стальная машина к краю, где тяжко плещет черная, какая-то неживая вода. Николай Бирюков стоит рядом со мной, тоже смотрит на машины, которые ведут его товарищи. Родился и вы. рос Николай на Байкале, отслужил срочную — тоже водил машины в армии, там и стал классным водителем — и снова вернулся домой. Женился, дом поставил, две дочери у него растут, байкалочки. А вот началась громадная стройка — БАМ — не усидел и Бирюков в «Межколхозстрое», где работал на бензовозе. Пошел Бирюков в отдел кадров тоннельного отряда, попросился на работу. Взяли его охотно: второй водительский класс, восемь лет за баранкой, местные сибирские условия прекрасно знает... Конечно, заработок в отряде побольше, чем был у Бирюкова раньше. Это тоже имеет значение — кто спорит. Но есть у Бирюкова и свой интерес: «Наша стройка. Сибирская. По нашей родной стороне идет. Как же на ней не поработать, а? Такое ж раз в жизни бывает». Смотрим мы с Николаем, к ак ползут по льду оранжевые «кировцы». Очень красивы они были в эту минуту, освещенные с одного бока солнцем, на молочном байкальском льду под темно-синим сибирским небом. — Да, красиво идут, — говорит Николай. — Так вот, началось все с того, что приятель мой и один из лучших наших водителей Анатолий Родионов узнал, что собираются по Байкалу путь ледовый проложить. Без него — тоннельщикам просто зарез. На полгода, а может и поболее работы у порталов оттянуться могут. Они-то и своему месту у Байкальского хребта вышли, а техники у них почти никаной нет. Навигации f\•''?.: »'ждать, — с читай , месяцев пять потеряешь. А кроме как по Байкалу дороги вНижнеангарскнет . Самолет из-за погоды переменчивой — средство ненадежное. Да инаша местная авиация не подн имет тысячи тонн срочных грузов. В общем, вся надежда на нас, шоферов. Собрали мы общее собрание. Постановили: «Дело добровольное. Потому что .Байкал есть Байкал. Море!» Я тебе прямо скажу — н икто из наших ребят в сторону не свернул. К акв первый рейс вместе вышли — Анатолий Родионов, Валеев Хайдар, братья Меньшиковы, Геннадий Русаков — т аки ходим вместе. А как по-другому? С ибиряки мы... Когда слышу я сегодня об успехах тоннелестроителей, развернувших работы у порталов байкальсного тоннеля, вспом инаюя ледовую дорогу, темные трещ ины , ледяные валы и колонны машин , и дущих друг за другом. Вспоминаю я, Н иколая Бирюкова и его товарищей — -байкальских скромных шоферов. Они сделали все от них зависящее, чтобы бамовские, п ожалуй , самые трудные ки ­ лометры — километры тоннельные — начали проходить вовремя. Сергей СМОРОДКИНIщшфото А. Лехмуса,Бурятская АССР,Усть-Баргузин — Нижнеангарск