Каракас растет ввысь.' " • ' ..i* 5 ^' * •.flI 1ЖПолдень, но в этот, назалось, грузочный» час улицы города ты автомобилями. «раззабиСамолет шел на посадку. Внизу — бескрайная, словно подкрашенная синькой гладь океана. Постепенно стали различимы волны, и вскоре их пенистые гребешки, казалось, вот-вот достанут выпущенное шасси. Наконец под крылом промелькнула полоска берега с согнувшимися под ветром пальмами, темно-красная земля оврагов, и «Боинг-707», плавно коснувшись бетона, остановился возле невысокого здания аэровокзала. Совсем рядом, за дюной, отделяющей взлетнопосадочную дорожку от океана, мерно покачивали мачтами рыболовецкие суда. Мы в Венесуэле. Путь сюда занял ровно полтора сутон. Из них половина — в полете. Сначала 12 с лишним часов в нашем Ил-62 по маршруту Москва — Ныо-Иорк, а затем в «Боинге», доставившем нас в Каракас, где должен проходить очередной конгресс Международной мотоцинлетной федерации (ФЙМ). Многое уместилось в эти полтора сутон. Разноязыкая речь в Шереметьеве, шумные америнанские туристы в салоне самолета, возвращавшиеся домой после поездки по нашей стране, Нью-Йорк, неожиданно возникший на горизонте в виде бесконечных игл небоскребов... И, конечно, короткое, но запоминающееся знакомство с этим громадным городом, который два столетия олицетворял (и До сих пор во многом олицетворяет) Соединенные Штаты Америки. Здесь мы провели ночь в ожидании утреннего рейса на Каракас. ...Синий «Шевроле», вырвавшись из подземельных улиц международного аэропорта Д. Кеннеди, мчит нас по бетонному шоссе. — Впервые в Нью-Йорке? — спрашивает водитель. Киваем в ответ. Для меня, Сергея Тарабанько, трехкратного чемпиона мира по мотогонкам на льду и почетного гостя конгресса ФИМ , и переводчика Станислава Баландова это первый приезд. — Тогда поедем в отель не кратчайшим путем — заодно посмотрите город. Наш «Шевроле» в компании такихже огромных «фордов», «крайслеров», «бгаиков», «доджей» (подобного количества крупнокалиберных машин не встретишь ни в одной европейской столице) быстро домчал нас до окраины Нью-Йорка. На всем пути от аэропорта ни светофоров, ни перекрестков. Лишь одна остановка для уплаты 75 центов за проезд небольшого участка дороги. И вот ужев хитром переплетении автотрасс и мостов, по которым лениво бежали обшарпанные, грязного цвета вагоны метро, встал перед нами частокол небоскребов — целая толпа Гулливеров среди серых, закопченных, с металлическими лестницами на фасадной части зданий. Наше знакомство с Нью-Йорком было недолгим. И мы не вправе судить ожиз ­ ни этого огромного города, основываясь лишь на беглых впечатлениях. Но все жео двух вещах стоит упомянуть. Свернув с Бродвея и проехав немного вдоль паока, наша машина медленно покатилась по узким улочкам. При виде открывшей-КОНГРЕСС ЕДЕТ В НОВЫЙ СВЕТся картины мы невольно притихли. Ветер гнал по тротуарам кучи мусора. Кругом дома, в проемах которых виднелись обвалившиеся лестничные панели, многие стекла выбиты, на грязных стенах следы от осыпавшейся штукатурки. Такие здания годятся разве что на снос. Но в них живут. Это Гарлем, район самой откровенной, ничем не прикрытой нищеты. Вернее его парадная часть, потому что в глубине, во дворах, скрытых от глаз, картина куда более ужасная. — Неважно туту них, — задумчиво проговорил Тарабанько.— С жильем? — Нет, с правами человека.Действительно, чуть ли не в двух шагах от центральных улиц с их суперсовременными небоскребами — этими памятниками архитектурной и инженерной мысли воздвигнут другой, страшный по своей выразительности монумент в честь наплевизма, который питает капиталистическая система к элементарным нуждам человека без тугого кошелька. В Америке мы ожидали увидеть потоки сверкающих дорогих ЛИМУЗИНОВ — словом, настоящую автомобильную роскошь. И во многом не ошиблись. Однако Нас все время не покидало удивление. В Советском Союзе бережное отношение к автомобилю — это закон. Грязную, давно не мытую машину обязательно остановит сотрудник ГАИ. Даже маленькая, едва приметная царапина на капоте или дверце способна испортить настроение владельцу машины. Здесь же на дорогах постоянно видишь автомобили, ни разу не испытавшие на себе заботу хозяина. Дело даже не в автокосметике. Сплошь и рядом попадаются машины со следами тяжелых аварий — вдавленный багажник (замком для крышки служит завязанная узлом проволока), от былого удара сбоку не закрываются двери (выручает все та же проволока или вереЕка), оторванные бамперы, к уски от них часто волочатся чуть ли не по асфальту. И на все это аварийное великолепие спокойно взирают и водители и полицейские. Наверное, сказывается уже давно сложившееся у американцев отношение к автомобилю какк необходимости, они воспринимают его таким , каков он есть, но главная причина, конечно, в другом — ремонт здесь стоит необычайно дорого, вот и приходится забывать о внешнем виде в интересах собственного кармана. Мы уезжали из Нью-Йорка утром. Накрапывал дождь. Улицы-колодцы с почти сомкнутыми в вышине громадами небоскребов казались еще более сумрачными и угрюмыми. По мокрому асфальту, в котором отражались, к акв зеркале, красные огни медленно двигавшихся плотной колонной автомобилей, спешили к своим делам и заботам служащие банков и контор. ...Спустившись по трапу самолета, мы оказались словно вжарко натопленной бане. Влажный и душный тропический воздух, немилосердно пекущее прямо над головой солнце. Д аже не верилось, что 36 часов назад нам приходилось поеживаться от холодного осеннего ветра, гулявшего по просторному полю Шереметьева. И вот сейчас предстояло еще одно знакомство — со столицей Венесуэлы. Две нитки современной автострады, с хорошим бетонным покрытием и отбойниками по бокам, все время бегут вверх. Кругом горы. Пейзаж, удивительно напоминающий наш грузинский. Да и водитель, небрежно держащий руль одной рукой и задавшийся, видимо, целью обогнать все автомобили, чем-то сродни тбилисскому таксисту. Трижды горы смыкаются, и тогда мы ныряем в ярко освещенные туннели, наполненные грохотом дизельных моторов и сизой, щекочущей ноздри и горло дымкой выхлопных газов. Каракас — высокогорная столица. Город, который насчитывает сейчас около 3,5 миллиона жителей, расположен на высоте 1000 метров. Близость экватора30 ••••••••1¥ШШРазве может Сергеи Тарабанько пройти мимо мотоциклов...ПГФИА этот снимок тоже сделан в полдень — перед светофором выстроилась длинная очередь автомобилей.mmПеред делегатами нонгресса в поселке Санта Тереза выступает ансамбль национального танца.стерла различия во временах года. Существуют лишь два сезона — сухой (с декабря по май) и дождей (с мая по декабрь). Высота создала и свой микроклимат: в так называемые зимние месяцы температура в Каракасе редко падает ниже плюс 18, а в летние не переходит, как правило, 30-градусную отметку. Может быть, поэтому здесь почти нет тропической экзотики. Она проявляется в другом — в самой жизни города, в тех проблемах, которые остались от былых колониальных времен, и во всем том, что принесла бурная автомобилизация. Каракас предстает прежде всего в виде жалких лачуг. С какого конца вы ни въезжали бы в город, обязательно увидите трущобы, в которых сейчас жи ­ вет 1,5 миллиона местной бедноты. Для туристов это тоже экзотика. Во всяком случае гиды охотно останавливают здесь автобусы с путешественниками-иностранцами, чтобы они могли запечатлеть на фотопленку наспех сколоченные из досок, жердей, кусков железа и прочего материала ветхие домики, прилепившиеся, словно пчелиные соты, на склонах гор и холмов. «Венесуэла — богатая страна, — говорит при этом гид. — У нас много нефти. Но чуть ли не половина населения нашей столицы вынуждена жить пока в таких условиях». Существует и другой Каракас — шумный, модный, с множеством оригинальных высотных зданий, современными автострадами, магазинами, продающими товары, наверное, из всех стран мира. Здесь многое перемешалось — и люди, приехавшие сюда из Европы, Азии, Африки, Австралии, и привычки, и колорит отдельных кварталов, улиц, зданий. можно долго ходить по этому бурлящему городу, и новым впечатлениям не будет конца. И все же самые сильные из них будут, очевидно, связаны с автомобильной жизнью венесуэльской столицы. Сейчас в Каракасе примерно 600 тысяч автомобилей. Главным образом американских, таких же огромных, какие мы видели в США. Много также японских. итальянских и западногерманских. В городе находится автосборочный завод ФИАВ, значительная часть капитала которого принадлежит ФИАТу. Отсюда выходят ФИАТ-128, ФИАТ-132С и грузовики. Подобные сборочные предприятия открыли «Рено», «Фольксваген», «Дженерал Моторс», «Форд». Каждое из них ежегодно собирает по 15 — 2 0 тысяч машин. Такое количество автомобилей уже само по себе создает трудности с организацией движения. Нужно также учитывать, что Каракас, зажатый со всех сторон горами, размещен на сравнительно малой территории. Здесь два административных и торговых центра, расположенных на противоположных концах города. Сообщение между ними по скоростным автострадам. Можно также проехать туда по кольцевой дороге, проложенной на склонах гор. Географический же центр столицы — это парки, строительные площадки, где возводятсясамые высокие в городе здания, будущие административные центры, гостиничные комплексы. Скоростные магистрали, безусловно, гордость Каракаса. Но и они не решают всех проблем. Как полноводные реки разделяются при впадении в море на многочисленные рукава, так и автострады в конце концов при подходе к окраинным центрам вдруг растекаются в узкие улочки, битком забитые автомобилями разных марон и цветов. Здесь с утра и до поздней ночи — часы пин. Сплошной поток машин движется черепашьим шагом, то и дело впереди пробки — тогда это автостадо начинает дружно сигналить без особых, впрочем, надежд на то, что удастся продвинуться вперед. Разноголосые сирены вообще ' очень популярны в Каракасе. Ими снабжены даже мотоциклы, которых здесь множество. В условиях такого интенсивного движения двухколесный транспорт является здесь, очевидно, самым эффективным и быстрым. Эта какофония почти не смолкает. Первенство в общем хоре принадлежит несомненно машинам скорой медицинской помощи. О своем появлении они извещают звуком, который напоминает беглую стрельбу из реактивного миномета. Вообще в автомобильной жизни Каракаса многое поражает. По скоростной магистрали мчатся машины, а в самой гуще их мальчишка-негр бойко торгует из корзины мороженым для водителей и их спутников. Дорожных знаков очень мало, редко встречаются и полицейские. Наверное, поэтому пешеходам разрешается практически все — улицы можно переходить в любом месте, даже перелезать через ограждения автострад и спокойно пересекать их там, где это удобно. Впрочем, почти в таком же плане действуют водители автобусов. Это основной вид общественного транспорта в городе (кстати, здесь очень много венгерских «икарусов»). Остановки производятся, как правило, по требованию. Просьба пассажиров — будь то «голосование» с тротуара или звонок в салоне автобуса — закон для водителя. И он тут же останавливает автобус. В любом месте — в левом ряду, посреди скоростной магистрали. Сделать все по правилам не всегда удается — слишком много времени надо потратить для маневрирования. Картина автомобильной жизни венесуэльской столицы будет неполной, если не сказать о том, что регламентирует общее дорожное движение, что помогает несмотря на его интенсивность сглаживать трудности в проезде по улицам и магистралям города. Это терпение и предупредительность местных водителей, их сознание, что в сложную ситуацию может ежесекундно попасть каждый. И вот теперь, вернувшись в Москву, заново осмысливая увиденное на Американском континенте, приходишь к выводу, что проведение конгресса ФИМ в Каракасе — городе, вобравшем в себявсе преимущества и уродливые явления галопирующей автомобилизации, было по-своему символичным. Мотоспорт — детище .общего технического прогресса. И ему свойственны многие проблемы, которые выдвинула ныне моторизация. С большой заинтересованностью делегаты, представлявшие 41 страну мира, обсуждали вопросы борьбы с шумом мотоциклетных моторов, борьбы с ростом травматизма на трассах соревнований. Именно соображениями безопасности был продиктован запрет на применение четырехклапанных двигателей в гонках по ледяной дорожке, который вступил в силу с нынешнего года. Общность проблем проглядывалась четко. Говорилось о необходимости развития туризма. В наш век стремление путешествовать так же естественно, как потребность в еде или сне. Нужно управлять этой огромной армией владельцев личного транспорта, предлагать ей новые формы дальних и близких походов и заодно хоть немного разгружать задыхающиеся от машин города. А разве вопросы дальнейшего развития мотосоревнований, расширения их географии, появление новых чемпионатов не связаны с общими проблемами автомобилизации? Мотоспорт всегда служил интересам безопасности движения, потому что он готовит классных водителей, настоящих мастеров своего дела. В этой связи рад сообщить нашим болельщикам, что конгресс одобрил проведение с 1979 года нового, командного чемпионата по мотогонкам на льду; в нынешнем же сезоне у нас состоятся такие крупные соревнования, нак этап личного первенства мира по мотокроссу, мы будем свидетелями других международных стартов. Спорт часто называют послом мира. Это действительно так. Он раздвигает границы, укрепляет взаимопонимание и дружбу народов разных стран. Разве не удивительно, например, что в небольшом поселке Санта Тереза, куда на несколько часов приехали отдохнуть почти 200 делегатов конгресса, местная молодежь безошибочно узнала Сергея Тарабанько. А ведь здесь не только ни разу не видели ледового спидвея, но ио снеге, морозах вряд ли имеют представление. Уверен, что так же радушно встречали бы Г. Моисеева, В. Кавинова — наших замечательных кроссменов, высоко несущих знамя советского спорта. Конгресс еще раз подтвердил растущую популярность мотоциклетного спорта. В орбиту соревнований, проводимых под эгидой ФИМ, втягиваются гонщики разных стран, в том числе молодых, развивающихся. Та же Венесуэла имеет спортсмена, завоевавшего титул чемпиона мира по «кольцу». Добиваются сейчас официального признания гонки на выносливость и ряд других видов состязаний. Словом, у мотоспорта хорошее будущее. Б. ЛОГИНОВ, руководитель советской делегации Фото автора Каракас — Москва31