Танк Т-34, глубоко зарываясь гусеницами в раскисшую дорогу, медленно прорывается на Запад. Ему тяжело, дорога едва угадывается под толстым слоем грязи и талого снега. "Февраль - кривые дороги" метко окрестили в народе это время года. На дворе - конец февраля 1943-го. За рычагами управления "тридцатьчетверки" - девятнадцатилетний Клаус Фогель, солдат 4-й мотострелковой дивизии вермахта. Клаус уже видел Москву в прицел дальнобойного орудия, победа, казалось, близка. Но вдруг появились свежие силы русских, переброшенные из Сибири. Крепкие ребята с новенькими авто-КАК НЕМЕЦ В РУССКОМ ТАНКЕ СПАССЯматами, экипированные по сезону в светлые овчинные полушубки, что, кроме тепла, давало им тактическое преимущество: они были плохо различимы на белом снегу. "Это конец", - подумал Клаус. Их дивизия, сильно поредевшая, изрядно потрепанная, имела к тому времени жалкий вид. Подразделение связи, в котором он служил с первых дней войны, было почти полностью уничтожено: из 12 человек осталось только трое. А потом он оказался под Великими Луками, где остатки их дивизии разбомбили свои же, перепутав цели. Об этой чертовой бомбежке он вспомнит еще не раз. Это была его идея - собрать из трех брошенных "тридцатьчетверок" один "ходовой" танк и на нем отходить. Гораздо лучше, чем брести по колено в грязи. Клаус имел дело с автомобилями с тринадцати лет: работал подмастерьем в автомастерской, а в шестнадцать - добровольцем ушел в армию, надеясь быть поближе к технике, досконально изучить автомобили, а главное, научиться ими управлять. И вот в 1940-м, едва ему исполнилось 16 лет, рядовой Клаус Фогель держит в руках "Fiihrerschein" - "права", еще пахнущие типографской краской. Но следующий "сюрприз" стал для него тяжелым испытанием: за рулем грузовика "Мерседес" - на Восточный фронт. Направление - Москва, задача - прокладка телефонных линий для связи немецких частей с тыловыми штабами и ставкой вермахта. Он был самым молодым в подразделении, но в технике разбирался не хуже старших. Не хватало запасных частей, их приходилось снимать с подбитых машин. Имея некоторый опыт, он делал это ловчее других, с успехом решал любые технические задачи. Немецкий патруль, завидев "тридцатьчетверку", хватается за оружие, но... отставить! На башне вместо красных звезд фашистская свастика. Смекалка помогла Клаусу выжить в той страшной бойне. По злой иронии судьбы, его дед тоже воевал в России в первую мировую. С трудом ворочая тяжелые рычаги, Клаус вспоминал рассказы своего деда, вернувшегося с фронта. Теперь он сам - в той же роли. Клаус - потомственный транспортник: ведь у отца была конюшня, несколько лошадей-тяжеловозов, которые развозили продукты и другие товары по родному Бернау, что под Берлином. Тогда, за рычагами танка, Клаус мечтал о том же. Но казалось неправдоподобным, что когда-нибудь кончится эта война, и уж тем более - что у него будет своя экспедиторская фирма с грузовиками, которая продолжит дело деда и отца. Не скоро удалось начать мирную жизнь: из Германии в конце 43-го - снова на фронт, на этот раз в Италию. Опять за рулем грузового "Мерседеса" - на выручку терпящей поражение армии Муссолини. Потом американский плен, и только в 47-м он вернулся в Бернау. Давнишнюю мечту - организовать транспортную фирму - Клаус осуществил несмотря ни на что. Бернау оказался в секторе советских оккупационных войск, на территории которого образовалась ГДР. Ее власти хоть и разрешали мелкий частный бизнес, но не особенно его поддерживали. Трудностей было хоть отбавляй. Тем не менее два грузовика Клаус смог приобрести, добившись кредита. В то время, считает он, жилось намного лучше: сейчас почти нет работы. А если все же заказы поступают, садится за баранку вместе с сыновьями. Он, Клаус, в 1990-м запретил им купить в рассрочку новые "мерседесы", когда представитель фирмы пригнал трех красавцев прямо к нему во двор. Ох и ругались сыновья, а сейчас говорят: 'Ты был прав, отец. Тогда этот кредит разорил бы нас". И попрежнему в его парке - старенькие, но еще крепкие и надежные "гэдээровские" ИФА-В50 средних размеров и грузоподъемности. Есть даже советский бульдозер, приобретенный по случаю в соседней воинской части Западной группы войск - словно дальняя родня той "тридцатьчетверки"... Еще в гараже стоит видавший виды, но тоже вполне работоспособный и ухоженный легковой "Волво-264". Купил его Клаус в середине 80-х. В ту пору, за несколько лет до объединения, Фогель неплохо зарабатывал и сумел по случаю приобрести эту темно-синюю "шестерку", списанную из гаража самого Хонеккера. Шведская фирма была официальным поставщиком властей ГДР; "Мерседес" не котировался, как автомобиль "классового врага". С тех пор Клаус не изменил привычки: этому "Волво" уже 17 лет, но хозяин не собирается его менять. О войне Фогель вспоминает неохотно: "Что с вами, молодыми, говорить? Кто не пережил ее, никогда меня не поймет". То ли дело - встречи с бывшими фронтовиками. Как-то с просьбой помочь в перевозке груза обратился к нему военный комендант Бернау, полковник Советских Вооруженных Сил. В разговоре выяснилось, что он тоже воевал под Великими Луками. А дальше - совсем невероятное: оказалось, помнит полковник ту бомбежку, когда немецкие летчики почему-то разбили... свои части, стоявшие неподалеку. Нынче Клауса часто можно видеть за рулем грузовика с рекламной надписью на борту: "Клаус Фогель и сыновья. Транспортные услуги". Он неторопливо, но уверенно управляет своей машиной. Вспоминает: когда зимой 1941-го под Москвой ударили первые морозы, дизель военного "Мерседеса" не выключал неделями, а на ночь под задним мостом и под коробкой передач раскладывал костры. С боков машину закрывал брезентом, ведь любой огонь - это цель для противника. Но эти воспоминания быстро сменяются другими мыслями, снова о войне. Пятидесятилетний юбилей окончания той, страшной, омрачен войной в России, в Чечне, в бывшей Югославии. "Война - это ужасно, - думает г-н Фогель. - И надо же, молодым солдатам там снова пришлось понюхать пороху". Не приведи Господь, чтобы это случилось с его сыновьями... Бернау - Берлин М. ГОРБАЧЕВЗА РУЛЕМ 4/9541