СТАРЫЕ, СТАРЫЕ ГОНКИ...jTjfJjJOfВ нынешнем году русскому автоспорту исполняется сто лет.Александр МЕЛЬНИК. Рисунки Станислава ТархановаВы как хотите, но виной всему - всегдашнее российское разгильдяйство! Первая гонка моторов, которая должна доказать. что автомобиль не только игрушка, но и удобный скорый способ передвижения условлена была с властями и назначена на 4 октября. Но. конечно же. те. кому положено печься о состоянии дорог (о. бессмертный гений Николая Васильевича!), не проявили заинтересованности ни на грош - Волховское шоссе оказалось совершенно непригодным для такого рода испытании. На ремонт требовалось не менее недели. и старт перенесли на 11 октября 1898 года. Девятого же повалил снег, усилившийся на следующий день, так что утром 11-го окрестности Санкт-Петербурга представляли собой совершенно зимний пейзаж - белый ковер в несколько вершков толщины покрывал землю, морозец стоял градуса три-четыре. Но нет худа без добра. Первая в России гонка моторов - как же без снега, без мороза? Ведь ис практической точки зрения необычайно важно это выяснить - а ну как новомодные французские автомобили не пойдут по русскому снегу? В 1898 году в Петербурге насчитывалось не более полудюжины автомобилей. Все - системы Бенц". за исключением коляски парижской фабрики Делаэ". но это копия все той же немецкой машины. "Экипажи эти. - писал один из первых отечественных автомобильных журналистов Вадим Михайлов. - имели крайне громоздкий вид, изяществом форм отнюдь не отличаясь". Появились на улицах столицы России и несколько мотоциклов - немецкой марки Хильдебрандт и Вольфмюллер'. Но как раз в 1898 году на Михайловской улице француз Луи Мази открыл Магазин велосипедов и моторов фирм "Клеман". "Гладиатоо' и Фебус". В первые же недели состоятельные петербуржцы раскупили не менее десятка новейшего типа моторов, трехколесок с двигателем Дион-Бутона и электрическим зажигателем. ничего общего спрежними мастодонтами не имевших . Воодушевленный столь скорым коммерческим успехом. Мази решил развить его. организовав в России моторную гонку по образцу тех. что уже четыре года проводились во Франции. Энергичному французу не составило труда уговорить нескольких членов Санкт-Петербургского общества велосипедной езды. бывших в числе его покупателей, и 11 октября на старт должны были выйти 14 экипажей. Но тут пошел снег. Сколько же было волнении! "Я бегал то в контору Общества велосипедной езды. писал Михайлов. - то к симпатичнейшему Мази с запросами, не отменена ли гонка и пойдут ли моторы в такую погоду9" Накануне старта на Марсовом поле провели генеральную репетицию гонки (тренировки, как назовут их много позже). К ужасу Мази, ни одна из трехколесок не пошла по снегу! Но отступать французу было некуда, и даже отказ семерых участников не заставил его отменить состязание. Ведь в таком случае сразу становилось понятно, что дорогие механические игрушки в России совершенно непригодны... Старт гонки давался от станции Александровская Варшавской железной дороги. далее автомобилисты должны были добраться по Волховскому шоссе до Стрельны и. преодолев в общей сложности 39 верст, вернуться обратноД о Александровской участники (и их машины!) добирались поездом, так что уже отъезд на петербургском вокзале, как отмечала пресса, собрал изрядную толпу, смотревшую с удивлением и интересом на невиданные самокаты и их более или менее оригинально одетых всадников. Невиданные самокаты представляли собой шесть одинаковых трициклов (трехколесных мотоциклов) фирмы Клеман". оснащенных одноцилиндровыми моторами "Де Дион Бутон" с воздушным охлаждением мощностью 1.75 л. с. И лишь седьмой участник. г-н Лаврентьев, представлявший петербургскую фирму К. Шпан". сидел - нет. еще не за рулем, пока только за рукоятками управления настоящего четырехколесного автомобиля. Четырехместный фаэтон "Бенц" с расположенным сзади одноцилиндровым двигателем мощностью 6.5 л. с. на тонких и высоких колесах с литыми шинами шел. увы. вне конкурса. Потому как весил целых 52 пуда (852 кг), а по условиям гонки вес моторов' не должен был превышать шести пудов. Откровенно говоря, было в этом некое лукавство. Ежели хотите проверить пригодность автотранспорта к русским дорогам, то преимущество следует отдать скорее Венцу" с четырьмя седоками, а не одноместным трициклам - чисто спортивным снарядам. призванным заполнить досуг богатых господ. Но не будем забывать, что организовал110ЗР 5'98 гонку месье Мази. А он торговал именно трициклами. Итак, после волнующего путешествия на поезде ("Оживление и веселие царили неподдельные", - вспоминал позднее Михаилов) и не менее волнующей высадки ("...Энергичный Мази тут же оседлал своего коня и, быстро заработав ногами, пытался пустить свою машину, к великому ужасу станционного жандарма, никак не ожидавшего такой профанации") на старте выстроились семеро участников. Поручик В. И. фон Лоде, господа Шнейдеров, Степанов. Беляев и Лаврентьев "представитель фирмы "К. Шпан", 'повелитель этой махины, стоял рядом с величественным "Бенцем" точно вожак подле слона" - защищали в этой первой русской гонке честь России. А Луи Мази и Альфонс Мерль представляли страну, ставшую колыбелью автоспорта. - Францию. После некоторой заминки - пока угомонили не слишком многочисленную, но весьма недисциплинированную публику - в 10:08 утра стартовал первый из гонщиков, фон Лоде. Увы. проехать ему не удалось и трехсот метров, как произошла первая в истории русского автоспорта авария. Вот как описывал происшедшее киевский журнал "Спорт": "Снявшись с места довольно бодро, он едва отъехал саженей сотню, вдоуг встречная лошадь испугалась, бросилась в сторону, поставив сани поверх полотна узкого шоссе... Произошло столкновение. Длинные ноги спортсмена взметнулись в воздух, машина перевернулась. - ее одно колесо оказалось свороченным... Разумеется, г. фон Лоде отказался от продолжения гонки". К счастью, этот инцидент оказался единственным, да и тот обошелся без серьезных последствий для участников, публики и даже лошади. Через пять минут стартовал Шнейде-ров. а за ним с двухминутным интервалом остальные участники. Последним отправился в путь Лаврентьев. "Четырехместка пошла не бойко". - ехидно отметил "Спорт". Зрители и судьи - а последних было не меньше, нежели участников, во главе с председателем Общества велосипедной езды генерал-майором Гельмерсеном - настроились на длительное ожидание и. разумеется. философскому созерцанию белоснежных полей предпочли досуг в станционном буфете. При этом, конечно, оживленно обсуждали шансы участников. Главным фаворитом считали француза Мерля - ведь он прибыл на гонку из самого Парижа, этой Мекки автомобилистов конца XIX века. "Энергия, которую он проявил при пуске. писал "Спорт". - многим присутствующим вселила уверенность, что победа будет на его стороне". Однако первым в Александровскую возвратился другой француз. Еще не было одиннадцати, как посетители буфета повскакали с мест и посыпали на улицу: "Едут. едут!" Некоторые даже узнали седока приближающейся трехколески: "Мази! Ура. Мази!" Но уж больно медленно приближался к финишу трицикл владельца велосипедного магазина. Оказалось, что Мази добрался только до Кайрова, деревни, расположенной в 10-12 верстах от Александровской, где двигатель "Клемана" стал давать сбои и осторожный француз почел за благо повернуть назад. Посочувствовав Мази, публика вновь удалилась в буфет. Лишь через час, когда стрелка часов приблизилась к двенадцати. на горизонте появилась черная точка и начала быстро расти. "Дорогу расчищают, вспоминал десятью годами позже Михайлов, - публика шпалерами выстраивается по краям шоссе, и через минуту, вздымая снежШесть из семи машин участников первой русской гонки представляли собой трициклы марки "Клеман" с двигателем "Де Дион Бутон" (вверху).Единственным настоящим автомобилем был "Бенц" с четырехместным кузовом фаэтон.ную тучу задними колесами, подлетает к финишу Павел Николаевич Беляев на своем верном "Клемане". Плотная толпа тут же окружает Беляева - рукопожатия, поздравления, бесчисленные вопросы: "Как дорога, как соперники. как машина?" Но вопрос о победителе еще не снят, ведь Мерль стартовал через четыре минуты и должен вот-вот вернуться. И потому Беляев немногословен: "Дорога ничего. местами трудно обходить и нервы очень напрягаются...". Но прежде Мерля на горизонте появляется Степанов. Минуты идут, и вот становится совершенно ясно, что первую русскую гонку выиграл русский спортсмен Мерль финиширует через 16 минут, отстав таким образом от Беляева на 12 минут. Степанов - третий. Шнейдеров - четвертый. "Бенц" Лаврентьева одолел 39 верст за 2 часа 11 минут и проиграл победителю более получаса. По общему мнению, мероприятие прошло с большим успехом. "Результаты поразили не только публику, но и самих гонщиков. - восхищался Михаилов. - никак не ожидавших, что моторы по снегу пойдут так хорошо". 'Таким образом выяснилось. - вторил "Спорт", - что снежные дороги не исключают возможности движения по ним автомобильных экипажей. А поэтому и тот взгляд, что будто бы эти полезные повозки непригодны для нашего отечества, оказывается неверным". Увы, оптимизм этот не подтвердился. Если в Европе на рубеже веков автогонки послужили толчком для стремительного развития автомобиля, то в России так и остались любительскими состязаниями немногих богатых энтузиастов. Во Франции. Германии. Швейцарии, Бельгии. Англии создавались все более совершенные модели гоночных автомобилей, едва ли не каждый день появлялось что-то новое в конструкции двигателя, кузова, рамы, подвески, трансмиссии, колес. рулевого управления. В России же все продолжались споры о том, какой именно автомобиль нам нужен при таких отвратительных дорогах. И господа Мази, Дежан. Генрик, Беккель. Танский и прочие владельцы магазинов и торговых домов и гонщики-любители продолжали два-три раза в год выезжать в окрестности Петербурга, чтобы потешить немногочисленную публику и показать собственную удаль. Господа развлекались. не болееЗР 5/98111