Майкл Менли, "Крайслер": «Ориентируемся на глобальные автомобили».

Майкл Менли (Michael Manley) родился в 1964 году в Великобритании. По образованию инженер, в автомобильном бизнесе с 1986 года; в 2000 году пришел в британское отделение «Даймлер-Крайслер», в мае 2007-го назначен исполнительным вице-президентом «Крайслера» по международной торговле, маркетингу и развитию бизнеса.

– В России очень любят автомобили, охотно читают автомобильную прессу. Двое из большой американской тройки – «Форд» и «Джи-Эм» – в этом году продадут в России по 200 тысяч автомобилей. Для третьей компании – «Крайслера» – это пример для подражания или у нее особый путь?

– Хотелось бы быть похожим на них в некоторых аспектах, но «Крайслер» всегда идет своим путем. Конечно, я говорю об увеличении наших продаж в России. Пример «Форда» и «Джи-Эм» показывает, что американская компания может добиться успеха на этом рынке. И мы надеемся на это.

– А сборочное производство?

– В России его очень важно иметь не только потому, что можно снизить расходы на таможенные пошлины, но и потому, что автомобиль, собранный внутри страны, пользуется большим спросом у местных жителей, чем ввезенный из-за рубежа. Мы ведем переговоры с потенциальными партнерами. Надеюсь, в ближайшем будущем сможем наладить производство машин компании «Крайслер» в вашей стране.

– Вероятно, разговор идет о ГАЗе?

– Это один из потенциальных партнеров. С ним заключен ряд соглашений не только по той машине, которую ГАЗ представит в этом году. Напомню: «Крайслер» поставляет ГАЗу двигатели и трансмиссии.

– Горьковский завод с новой для него моделью станет вашим партнером или конкурентом?

– В сегменте D, где мы продаем две модели, «Сайбер» – конкурент, как, впрочем, и для других производителей в России.

– С «Мерседесом» вы развелись, но сотрудничество продолжается?

– Есть ряд позиций, по которым мы тесно работаем с «Мерседесом», вернее сказать, с концерном «Даймлер». Например, продажи. Мы продолжаем работать с ними по двигателям и трансмиссиям, технологиям производства.

– Сегодня многие компании ФИАТ, например, сотрудничают с китайскими производителями. В свете этого не считаете ли вы рискованным выходить на рынок с дорогостоящими компонентами от «Мерседеса»?

– В Китае наши партнеры производят мини-вэн, «трехсотый» седан и «Себринг» для местного рынка. Есть также соглашение о стратегическом сотрудничестве с «Чери»: мы вместе разрабатываем автомобиль сегмента B. Что касается «Мерседеса», то тесное сотрудничество в совместных разработках позволяет нам привлекать инвестиции, требующиеся для доступа к современным технологиям.

– Следовательно, вам доступен «мировой» двигатель, который делается в Корее. Для вас нет там ограничений по объему производства?

– У нас совместное предприятие, изготавливающее «мировой» двигатель, который мы используем на многих наших автомобилях, и у нас свободный доступ к этому двигателю для нашей продукции. Этот двигатель становится все более популярным.

– В России «Додж» прибавил за год 142% – может, стоит сделать его ведущим брендом?

– Одна из причин, по которой «Додж» успешен в России, – есть в его программе «Калибр». Он представлен в очень важном сегменте. Когда мы покажем «Джорни», надеюсь, он станет еще привлекательнее для русских клиентов. Приятно сознавать, что «Додж» – узнаваемая марка в России.

– Вы можете назвать такой же эмоциональный автомобиль у «Крайслера»?

– Знаковый «Крайслер-300» – наиболее награждаемый американский автомобиль. Последнюю он получил в Китае в прошлом году: «Автомобиль года класса «люкс».

– Одна из предпосылок российского успеха «Форда» и «Джи-Эм» в том, что они продают глобальные продукты: европейские, корейские автомобили. А какова позиция «Крайслера»?

– Вы правы: международное подразделение «Крайслера» брало и в нишевых сегментах продавало разработанные в Америке модели. Мы ориентированы на автомобили, построенные с учетом мировой кооперации, с учетом желаний потребителей на ключевых рыках – в России, Азии, Латинской Америке. К примеру, для большого роста в России нам нужен автомобиль в сегменте B, и он будет частью глобального проекта.

Тем не менее хотим сохранить американское наследие, которое считаем важным для наших марок.