Дорожные истории от «Варда»
На мотоцикл я сел поздно – в 2000 году. Мне было уже 37 лет. Сначала – кайф, эйфория. Потом переходишь на другой качественный уровень и понимаешь – да, это реальная свобода, другая жизнь, другое мировоззрение, другие отношения между людьми. Нигде такого ты не получишь.
Я человек общительный, у меня всегда была масса друзей. Но мотодвижуха дала особый контингент. Во-первых, здесь по барабану кто ты в той жизни, где зарабатываются деньги, где семья и дети. Тебя либо оценивают по приятности общения, либо с тобой едут. И это совершенно другой мир с собственной системой оценки. Иная мера и ценность человеческих отношений. А во-вторых, мотоцикл глобально расширил границы мира. Раньше казалось – «Поехать в Ташкент?! Да где тот Ташкент, и где мы!..» А тут Яша со своей гениальной фразой: «Да фигли там ехать-то!» И ведь это действительно так!
Настоящая мотожизнь началась, когда я познакомился с реальными дальнобойщиками, такими как Яша «Олд Яков», Миша «Мишутка», Рома «Гром». Тогда и понял, что жизнь может быть другой. Чтобы жить, надо ехать. Куда? А в Монголию! Собралось четверо на «Африках» (Honda Africa Twin), среди которых реальный мотоопыт был только у Саши «Джуги». Падать начали еще на асфальте. Поэтому, когда он закончился, с ним закончились и запал, и уверенность в себе. Дальше началась суровая борьба с песками и камнями. А «Джуга» приговаривал: «Ты только дай газу, и жизнь наладится!» А потом «Мишутка» и Яша взяли меня в Ташкент. Появился задор, захотелось всего и сразу. Начались поездки.
У меня была жесткая школа дальнобоя. Что «Мишутка», что Дима «Деамон» не любят останавливаться. Пять дней подряд по 1000 км – для них нормально. А у меня был шок! Я даже спать за рулем научился. У меня была мечта – увидеть все три наших космодрома. Возвращаясь с Белого моря, заехал на Плесецк, по дороге во Владивосток заехал на Свободный. Остался Байконур. Поездка в Ташкент была жесткая – мало спали, много пили… и ехали. Все время ехали! Я упирался в «Мишуткины» стопы и просто дубасил. Вдруг останавливаемся, и он спрашивает: «Видел Байконур?» – «Где?!..» – «70 км назад был. А стада черепах на дороге понравились?» – «Каких черепах?!…» Я все проспал!
Важная вещь в путешествии – это команда. Нужно внимательно подбирать попутчиков, ведь кто-то умеет подстраиваться под режим команды, кто-то нет. Но всегда надо быть готовым свернуться и ехать одному. Показательный пример – поездка с Костей «Каспером» во Владивосток. Решив максимально облегчиться, раскидали запчасти и инструмент на два мотоцикла. И одна палатка на двоих. В итоге стали привязаны друг к другу. У него «метаболизм» – если приперло спать в два часа дня, то он ложится спать. А я храплю, и он не может ночью спать. Одно, другое третье… И это завязалось настолько, что в какой-то момент он хотел меня придушить, а я его пристрелить. А разъехаться не можем! С тех пор я не допускаю жесткой сцепки, хотя пережитое сделало нас настоящими друзьями – повезло!
Я не экстремал. Экстремал – это тот, кто готов рискнуть здоровьем и жизнью ради достижения какой-то цели (например, прыгнуть со скалы в костюме белки). Вы выезжаете на дорогу, чтобы рискнуть?.. Я вот делаю все, чтобы минимизировать риск. Поездка должна быть вкусной, иначе для чего она вообще? Вкусная поездка – это впечатления от окружающего, от встреч. Это приключения, а не геморрой на задницу. Может, и стоит себя разок проверить, но только разок. Каждый из нас ездил для какого-то зачета. Так в 2005-м я сдал норматив Iron Butt, маршрут которого позже стал новой номинацией, названной IBA «От Черного моря до Белого». Идея была не моя, я лишь предложил маршрут. Два приятеля решили ехать на R1, а я на Varadero хотел попробовать удержаться. Договорились стартовать из Джугбы. Приехал, звоню одному: «Ты где?» – «В Москве…» – «Как так?!» – «Прости, не получилось, забыл предупредить». Вот враг! И я решил рвануть один. Получилось… Но по факту это невкусно! По факту 2800 км за 28 часов. Вы представляете, что такое по нашим дорогам держать среднюю скорость 100 км/час более суток?.. Это даже не на грани, это уже за гранью. Ты едешь «на автомате», вырубаешься, не соображаешь. Последние 300 км до Архангельска я практически не помню, я спал… Зачем? Я был молодой в мотодвижухе, только начинал ездить. Во-первых, было интересно все, в том числе испытать себя. Во-вторых, это был способ (сейчас понимаю, что дурацкий) вхождения в сообщество, способ доказать свою неординарность. Кто-то говорит: «Я герой! Я покорил эту гору!» Нет! Тебе дали это сделать, тебя отпустили. В какой-то момент ты переходишь некую грань, где не владеешь ситуацией. И все решается либо там, наверху – либо это удача, либо что-то в этом роде. Такие вещи проходишь не на умении, не на классе. Это чистое везение. Если не повезло – тебя похоронили. Сдохнуть ради спортивного результата?.. Нет, я больше ТАК никогда не поеду.
В январе 2006-го Яша, Саша «Джуга» и я решили рвануть на юбилейный 50-й Elefanten Treffen в Германию. На него собиралось много наших. Мы знали, кто откуда едет, и решили всех натянуть, сделать самый дальний пробег. У нас 3 легких эндурика. Экипа никакого. Колясок нет. Опыта зимней езды тоже. Но была твердая уверенность, что мы точно всех победим. План такой: стартуем из Сочи, потом до Ростова, быстро проскакиваем по теплой Украине до Бреста, а там и Европа! По факту: в день выезда в Сочи +4°С, а в Краснодаре уже –20°. Перевал Горячий ключ – сплошной лед. Ехать можно только по камням обочины. Нападались на всю жизнь! Далее в самый теплый день –23°С, в самый холодный –32°. Вариант «проскочить по-легкому» не сработал!
«Мишутка» – аналитик. По итогам наших падений он отработал методику: падать надо на левый бок (мотоцикл уходит на обочину, а не на встречку), а самому надо быстро переворачиваться на спину, чтобы успеть упереться ногами в бампер наезжающей сзади машины.
Когда приехали на место, перед организаторами встала дилемма – что считать самым дальним пробегом. Всегда считалось по прописке. Например, Саша из Сочи – значит 3700 км. А тут в первый раз засада – приехали французы, которые намотали по Европе 7000 км. Да, в два раза больше, но можно их накрутить и по парижской кольцевой. В итоге организаторы сказали, чтобы мы встретились и между собой решили, кто победил. И вот сидим, выпиваем, общаемся. Француз говорит: «Ты пойми – 7000! Знаешь, сколько я всего натерпелся?» Я отвечаю: «А если я в мае выеду, сказав, что еду на «Элефант», и намотаю за полгода 50 000 км?» – «Да, я тебя понимаю. Но у нас в два раза больше! Знаешь, каково было? Два дня –6°С! Вот у тебя было –6°?..» – «Нет, – честно отвечаю. – Не было». А бодались долго, я уже устал. И тут приходят ребята-словенцы и спрашивают: «Говорят, у вас самый холодный день был –32°С?» Француз аж вином подавился: «Сколько?!..» Вопрос закрылся, мы победили. А самое приятное, что нашивки за самый дальний пробег дали всем нашим – россиянам и белорусам – как одной команде. Потрясающее чувство единства! Кстати, забавная история была с белорусскими «анархистами». Они приехали на трех «Уралах», а на колясках стояли пулеметы «Максим». Муляжи, естественно, в стволах водка хранилась. И на въезде их тормознули: «Извините, мы понимаем, но обязаны пригласить специалиста по оружию». Ждали три часа. Тот, конечно, сказал, что все в порядке. И тут полицейский спрашивает: «А что за черепа такие интересные?» Ну, кто-то из парней и брякнул: «Это Маркс, Энгельс и Ленин». И еще три часа ждали специалиста по идеологии!..
Официальные лица – это вообще проблема. Особенно на границе. Была история. Проехал я всю Среднюю Азию, въезжаю обратно в Россию, и зависаю на 4 часа на казахской границе с перетряской всего. В конце концов отпустили. Еду к нашим: «Парни, как я рад вас видеть! Казахи весь мозг вынесли». – «А что такое?» – «Да наркотики искали». – «И что, нашли?» – «Нет». – «Это они искать не умеют!» И еще три с половиной часа… Представляете? Семь с половиной часов!.. А в этом году поехал приятель в Грузию. Так его на обратном пути на границе продержали 7 часов. Не грузины, а наши! И суть такая: «Чего это ты к врагам ездишь?» Он им: «Какие враги? Это там наверху воюют, а нам что до того?» – «Нет, чувак. У нас есть указание дать понять, что ездить туда не надо. Вот ты постоял 7 часов. Теперь ты понял?» – «Да, – говорит. – Я понял, что вы – уроды. А ездить в Грузию я все равно буду».
Или как-то зимой выезжали из Литвы с просроченными эстонскими визами. Мы попали в момент вступления Прибалтики в Шенген, а получали еще просто эстонскую визу. Литовские пограничники говорят: «О! Этто наррушенние! Мы не можем вас выпустить». Я говорю: «Ну, мы же все люди. Может, как-то можно решить вопрос?» – «Ну хоррошоо! Вас четтвероо. С каждого хотя бы по 500 евроо…» – «Стоп! – Говорю. – Смотри мне в глаза. За 500 евро я наждак зубами останавливаю». – «Ну тогдааа сколько?» – «20 за всех!» Он говорит: «Нееет! 20 – нееет! Мы тогда забберем моттоциклы в бокс, все буддем смотреееть, составлять акт… Этто очень надолгооо!..» И уходит. Что делать? Начинаем ставить палатки, разводить примуса. Подбегает: «Что вы деллаетеее?!» – «Вы же сказали – надолго. А нам кушать надо, спать…» Он походил, подумал. Вернулся: «Что тты тамм говворил про 20 евроо?..»
И это не все! Въезжаем в Белоруссию. А у меня колесо было на подходе, и мне парни дали старую покрышку на всякий случай. Таможенник говорит: «Это надо растамаживать!» – «Как так?! Она же старая! Хочешь, я ее выкину?» – «Нельзя. Это считается товаром и надо заплатить сколько-то евро за килограмм». Я ему: «У тебя есть ножовка?» – «Зачем?..» – «Денег у меня нет, а времени много, поэтому буду пилить ее и жрать!» Он: «Что, правда что ли?!» – «Да. А какие варианты?» Пропустили. А фраза «денег у нас нет, боли мы не боимся, времени у нас дофига» стала неким ездовым девизом и философией путешествия.
Не все поездки веселые. Первый раз мы ездили в Грозный в сентябре 2008-го, чтобы просто понять, что это возможно – заскочили и выскочили. А через год уже целенаправленно, к ребятам. Город поразил – современный, красивый, все строится, весь в граните, парки, фонтаны… Выехали из города, заехали в село Хасавюрт. Подъезжаем к краю села, а там плакат «Мины». И подобные воспоминания повсюду… На въезде в Грозный мы нашли свежие гильзы 5,45. Я долго держал в руках эту гильзу, думая над тем, кем она использована и каких дел натворила. Но патрон – будущее, а гильза – прошлое. И это уже хорошо.
Есть вещи от небольшого ума. Понятно, что война была жестокая, обида и боль еще не улеглись с обеих сторон. И когда на нашем блокпосту висит плакат, смысл которого «Мы победили! Какие мы молодцы!», не надо удивляться, когда по тебе стреляют из гранатомета.
А Цхинвал в Южной Осетии? Я думал, его давно отстроили. А нет! Никто ничего не отстроил. Я задавал людям один вопрос: «Вы знали, что намечается?» Все в один голос: «Не знали!» Вот представьте, сидите вы, допустим, в баньке с пивком, отдыхаете, а через час вас «Градом» накрывает! Мирные люди, семьи, дети… Как?!.. Каким иродом надо быть?!.. Но, с другой стороны – это полностью уничтоженные грузинские анклавы. Семь километров сплошных руин! Осетины на наших штыках уничтожили все, чтобы грузинам некуда было вернуться. Я понимаю, обиды и все такое… Но у меня очень неоднозначное отношение к этому конфликту.
Но самое страшное – Беслан. Я дважды проезжал мимо, чувствовал, что для меня, человека впечатлительного, это будет слишком. Но в прошлом году все-таки заехал. Реальность превзошла мои опасения. Эта школа… Я не знаю, как ЭТО можно передать словами…
Больше всего меня манят пустыни. Я болею ими. Каким бы здоровым, сильным, мудрым ты ни был, пустыня тебя либо пустит, либо нет. Там много специфики, для человека из нормальной жизни непонятной. Например, зашли вы группой из 6 человек. Кто-то пробил колесо. В обычных условиях, все стоят, ждут или пытаются помочь. В пустыне не так. Ты помочь не можешь, а стоишь и тупо потребляешь воду. Поэтому, со сломавшимся остается еще один и вся вода, а остальные едут до ближайшего места с едой и водой. Если через день они не появляются, ты набираешь побольше воды и возвращаешься. Там это единственное правильное решение. Кажущееся предательство на самом деле спасение для всех.
Или, например, доезжаешь до колодца, слезаешь, облегченно вздыхаешь. И тут оказывается, что глубина колодца 40м, а у тебя веревка 20м. Ты этого предположить не мог. И это пипец. Вода есть, но она не твоя. А твоей – 7 литров кипятка на шестерых и еще 200 км до следующего колодца. Пустыня всегда заставляет принимать неординарные решения. И вот это вкусно!
В Гоби у меня был градусник с круговой шкалой от –30° до + 30°. И он показывал –20°С. Я не сразу понял, что стрелка, пройдя отметку +30° и пустое пространство снизу, зашкалила, пошла на второй круг. Сколько реально было градусов – даже предположить боюсь.
А миражи? Мираж всегда покажет тебе то, что ты хочешь видеть. Вот, например, стоим мы на краю хребта перед Зайсанской Говью, частью пустыни Гоби. (Гоби – это 32 пустыни в поперечнике от 70 до 400 км). Дует прохладный ветер, а мы знаем, что внизу пекло, как на сковороде. И воды нет, и не было никогда. А мы все видим посреди красивое большое озеро. Естественно, решаем искупаться. Я беру карту, а на ней никакого озера нет. Может, карта старая? Мы спускаемся вниз, и озеро исчезает. А песчаная буря? На тебя движется песчаная стена, столб уходящий в небо шириной километров пять, который ты не то, что проехать, даже объехать не можешь. Я даже не представляю, какая сила может это все поднять. Мы еле ушли от нее на полном газу с полными штанами адреналина. Но я не боюсь въезжать в пустыню, потому что верю: я – неплохой человек, и она меня отпустит.