Борское стекло: бей чаще — целее будешь

Аббревиатура в переводе на русский

Что-то давненько не слышно про Борский стекольный завод… Тот самый, чьей продукцией остекляли все автомобили в СССР. Небось, кто-то и за упокой пропел…

Нет, здравствует. Не в самую лучшую для предприятия пору его взяла под крыло японская промгруппа AGC, сильнейший игрок на мировом рынке стекла. Уже 15 лет изделия из городка Бор Нижегородской области для краткости маркируют аббревиатурой материнской компании. Но мы должны знать: в большинстве нынешних машин, производимых в стране, стекло — борское. И потом, по японскому поверью, того, кто хоть однажды в жизни меняет имя, ждет удача. Сбывается…

Хулиганьё на зарплате

Не верьте, если услышите, что автостекло — "элементарно, Ватсон!": оно, мол, из расплавленного песка (это то же, что автомобиль — из железа). Знали бы, сколько в нем замысловатого. Стоит начать с конца…

Некие озорники каждые пару часов колошматят едва остывшее стекло. Коротко махнут молоточком-керном и бац — вдребезги. Весело звучит разлетающееся каленое (в машине оно дверное и заднее), тусклый «тыпс» издает лобовой триплекс. Озорников аж две «банды» — контролеры и лаборанты.

Их зарплата — не довесок к хулиганской радости: вслед за боем принимаются за «бухгалтерию». На ковровую россыпь осколков кладут шаблон-окошко со стороной 50х50 мм и считают. В квадрате должно поместиться — строго! — не меньше 45, но не больше 450 осколков. Почему столько? Потому что наиболее безопасно. И еще: кромки не имеют права быть острыми.

А если подсчет даст другой результат? В брак пускают все, что произвели за последние два часа. Это не произвольно выбранный период, а  временны́е клещи технологии.

Работенка для печников

Начнем развеивать заблуждения об «элементарно!».

Печь заслуживает уважительного описания. В ней постоянно-действующее пекло в 1600º (в здании с печью отопление даже не монтировали), и в таком режиме она должна гореть не меньше 10 лет (!) беспрерывно (!). Нынешняя заводская столько и отполыхала, но поскольку она едва не лучшая в мире, на роду ей написано работать еще два года. Потом на месяц-полтора горелки потушат, а поскольку дублера у печи нет, производство замрет.

Ее разберут по кирпичику (этажа четыре над горелками и столько же под ними). Огнеупор для новой на соседнем рынке не купишь: требуется особый кирпич, для каждого фрагмента установки — с заданными свойствами. Кирпич везут из Белоруссии, Румынии, Японии, российских предприятий… Дальше точная кладка, монтаж инженерных систем — с запасом прочности на 12-летнюю пытку адовыми температурами.

Не роняй ключи в манную кашу!

Насчет песка. Из того, что по берегам Волги и Оки, омывающих Нижний Новгород, и даже из того песочка, что по берегам морей, добротное стекло не получается. Сырье с нужным составом разведывают, как разведывают полезные ископаемые, и везут из далеких карьеров. Доводят до состояния сырья-шихты. По мере плавления она обретает консистенцию жидковатой манной каши, как и в кашке, комочки в ней недопустимы. Недопустимы и включения, кроме необходимых. Не приведи случай, чтобы попал металл — его вылавливают магниты... Если же прозеваешь…

Катастрофический случай произошел однажды по ерунде. Слесарь, находясь над печью, что-то ремонтировал, выронил гаечный ключ, инструмент попал в шихту. И неделю стекло шло зеленовато-полосатое.

Чтобы столбы не «падали»

Его не вернешь на переплавку — испортит «кашу-малашу». Брака — гора. Считайте: за сутки в печь загружают 600 тонн сырья, 90% выходит стеклом, за неделю — почти 3,8 тыс. полосатых стеклотонн! Их, конечно, не закапывали, а отправили на производство стеклопанелей для стен. Все равно упущена выгода: ведь можно было выпустить товар высшего качества!

Сразу ответим дотошным. Да, в термопоглощающее автостекло как раз и добавляют железо. С поправкой: не в чистом виде и не с примесями для упрочнения металла (как для гаечных ключей), а оксид железа. Что не одно и то же.

И вообще, стекловарение строже кулинарии. Это домохозяйки могут в щи-борщи класть, скажем, обычный, сушеный или цветущий укроп — для «фирменного» вкусового оттенка. Но ни на «щепоть соли», ни на «полморковки» непозволительно нарушать порядок приготовления стекла. Иначе, глядя сквозь него из машины, перед глазами будут вечные сумерки или все столбы «завалены». Последствия понятны.

Стеклянный, оловянный

По поводу оптической кривизны. Кому хватит фантазии представить, как плоскости стекла делают ровнехонькими?

А вот так. «Манную кашу» выпускают из печи в узкое отверстие, «каша» попадает на раскаленное олово, разрастается вширь до 3,4 метра. Оловянная ступенька и формирует идеально ровную нижнюю плоскость. С верхней проще: ее «выглаживает» сила гравитации. Как только еще горячущая масса «схватится», зубчатые валки-прижимы тащат прозрачное полотно к лучшему будущему.

Стеклянный поток небезупречен. Но изъяны высматривают лазерные контролеры: брак не проскочит! Выявив кривизну, вкрапления пузырьков или отклонения по толщине, лазеры дают сигнал аппаратам-стеклорезам, и те беспощадно удаляют непригодные ломти.

СПА-салон

У стекла уже какая-то биография, но оно все еще — сырье. Чтобы простака превратить в персону голубых кровей, «клиента» холят и лелеят. Его «обцелуют» присоски десятков манипуляторов, алмазы доведут формы до изысканных, почище маникюрщицы  отполируют кромки и облагородят «тату», проведут через закаливание и «сауну» автоклавов…

Нянькаются трепетно: охлаждают не грубым воздухом, а, пожалуйте, углекислым газом, моют водой (и не раз), очищенной от минералов — чтобы ни боже упаси!..

Престидижитация

Впрочем, не без чудес. Чтобы получился триплекс, нужно «сживить» две заготовки стекла и лист  пластиковой пленки между ними (без тренировки не выговорить: поливинилбутиралевой). Но ведь пленка, какой ее везут из Японии, мутно-матовая… Как фокусник, нагнетающий интерес, пресс «задергивает шторку» — сдавливающими плоскостями «обнимает» «сырой сэндвич». Через секунду «бутерброд» обнажается — и все три слоя кристально прозрачны.

То, что прозрачны,  — видится дилетанту. Почти (как оказалось) готовый лобовой триплекс направляют на еще один, контрольный обжим высоким давлением в автоклаве и при повышенной температуре — чтобы выгнать из-под слоев даже микронные вкрапления воздуха. Вот теперь готово: пластик не то что намертво прилип к обоим слоям — частично проник в их структуру.

(Здесь, конечно, должно быть фото. Однако на участках с хитроумными способами производства хозяева запретили съемку: с опубликованных снимков конкуренты могут «срисовать» технологию. У лидера сугубо гражданской отрасли режим секретности, как в нашем ВПК.)

И после всех испытаний и превращений — на плаху?! Понятно, на заводе делают много автостекол, и все равно жалко, когда контролеры колошматят отдельные экземпляры. А вслед и лаборанты бьют «свои».

С таким расточительством смиряет мысль: все ради безупречного качества. Это тот случай, когда цель оправдывает средства.

В клубе элиты

В этом достаточно лирическом описании нужно видеть прагматизм: товар нарасхват, когда он лучше других. А хороша ли продукция «AGC Борский стекольный завод»?

Ею комплектуют машины АВТОВАЗ, ГАЗ, УАЗ, «ИжАвто», локализованные в России производства Toyota, Renault, Peugeot, Citroen, Nissan, Mitsubishi, Volvo.

Volkswagen взвешивает, не перейти ли «поголовную» комплектацию борскими компонентами всех моделей, производимых и в Калуге, и в Нижнем Новгороде, включая Skoda. А Ford вручил стеклозаводу сертификат, позволяющий без входного контроля завозить изделия на сборку Focus III... Вот такой ответ.

С материнской опекой

Просвещенные вправе предположить, что победы в конкурсах поставщиков предопределила дешевизна изделий — мол, даже за счет логистики внутри РФ автокомпонент обходится меньше, чем завоз из-за рубежа (а в России равных соперников у AGC, считай, и нет).

Автор исследовал вопрос: в каких-то случаях так и есть, но не во всех. В наших казуистических таможенно-тарифно-налоговых реалиях понятие «нижайшая отпускная цена» не всегда то же, что «дешевле для получателя». А «выгодно» не всегда подтверждается суммами денег. Инофирмы, пустившие корни в России, покупают ряд компонентов в Европе, потому что уверены в «той» продукции. На кону их собственная репутация, а она стоит большущих денег. Завод AGC из Поволжья ее не подмочит — проверено.

Разумеется, серьезнейшая подпора — материнская компания. Японская, а вернее, глобальная AGC (200 предприятий в 20 странах мира) оснастила российский филиал (это не только борское производство, но и второй завод в подмосковном Клину, другие бизнес-дивизионы) самыми современными технологиями. Цифра: инвестировала сюда 775 млн евро. Красноречиво.

В последних абзацах текста уже не лирика — даже некоторый пафос. Это непроизвольно: приятно осознавать, что россияне успешно ведут большущий бизнес. Не то что без мелочной опеки хозяина, а на принципах всецелого доверия. Комплимент им обоим.

Интрига

На стенде AGС  Московского автосалона, в комнате без доступа для посторонних, автору этих строк продемонстрировали стекло со свойствами, от которых ахнешь. В сравнении с ним всякие встроенные датчики дождя и токообогрев — детские игрушки.

Раскрыть подробности запретили. На одну все же отважусь: это современнейшие японские разработки. Но они появятся на автомобилях российской сборки: ведутся переговоры, как минимум, с одним из наших производителей с огромными «тиражами». Без сомнения, такие же стекла захотят и другие. В обмен на обещание не разглашать подробности (табу установил переговорщик-заказчик) получено другое: читатели «За рулем.РФ» первыми узнают о поразительных новинках.