Жером Столл, Renault Sport: От гоночных машин – к спортивным, от спортивных – к дорожным

 – Насколько мне известно, вы лично отстаивали перед Карлосом Гоном идею о том, что Renault необходима своя команда в Формуле‑1…

– Да. Прежде я был ответственным за продажи Renault во всех регионах. А чтобы продажи шли успешно, необходимо ярко демонстрировать свои преимущества перед прямыми конкурентами. С моей точки зрения, участие в Формуле‑1 – хороший способ добиться этого и дать нашим клиентам еще один повод для гордости. В 2017 году мы празднуем 40‑летие участия в Формуле‑1, и это прекрасный момент для того, чтобы вернуться на трассу в качестве полноценной команды.

– Неужели великий «убийца расходов» Карлос Гон дал волю эмоциям, которые возобладали над трезвым рассудком?

– Потребовалось немало времени, чтобы его убедить. Да, Карлос Гон – президент в первую очередь рациональный. И он принимает решения, которые идут на пользу акционерам и всей компании. Означает ли это, что у него нет сердца? Конечно же, нет. Он сказал так. Renault – поставщик моторов, и это самое худшее, что может быть. Потому что, когда какая-либо команда на машине с мотором Renault выигрывает гонку, о Renault никто не вспоминает, но в случае неудачи винят прежде всего мотор. И поставил условие: либо мы вовсе уходим из Формулы‑1, либо возвращаемся в качестве полноценной команды.

– Но ведь в России продаются только «рациональные» автомобили Renault. В чем вы видите связь между королевой автоспорта и недорогими машинами для обычных людей?

– Безусловно, наше решение вернуться в Формулу‑1 – часть стратегии всего концерна. Конечно, пока результаты не слишком яркие. Но когда вы увидите новый Megane RS и другие быстрые автомобили Renault, связь эта станет очевиднее: от гоночных машин – к спортивным, а от спортивных – к дорожным. Для человека, покупающего даже недорогой Renault, крайне важно, что он общается с маркой, которая имеет колоссальный опыт в Формуле‑1 и может на равных бороться с Мерседесом и Ferrari.

– Вы довольны успехами команды?

– Да. Потому что в конце 2015 года мы приобрели обанкротившуюся команду Lotus и весь следующий сезон ездили на машине, разработанной в 2014 году под мотор Mercedes-Benz. Поставили двигатель Renault, но шасси-то осталось старое! В общем, конкурентоспособной машины у нас не было. Но мы набрались опыта, на четверть увеличили штат команды, инвестировали огромные средства в развитие, пригласили партнеров – BP Castrol и SMP Racing. Теперь у нас есть болид R. S.17, который полностью разработан нашими инженерами в Энстоуне и Вири-Шатийоне. Машина еще только раскрывает свои возможности. Я доволен тем, что в соревнованиях мы входим в десятку лучших и стабильно попадаем в третий сегмент квалификации. Теперь надо прогрессировать, собственно, в гонках. Хотим в течение 2018 года время от времени покорять подиум. А в 2020 году планируем подняться на подиум по итогам всего сезона в Кубке конструкторов.

– Как вы оцениваете сотрудничество с SMP Racing?

– Наши российские партнеры заинтересованы в росте своих пилотов на международной арене и совершенствовании своих инженерных компетенций. Для россиян пилот-соотечественник в Формуле-1 – это источник гордости. Как вы понимаете, я говорю о Сергее Сироткине. К сожалению, в субботних заездах в Сочи его машину постигла техническая неудача. Но это были проблемы не с мотором, а с коробкой передач. Прогресс есть, и это главное.

Я поблагодарил Жерома Столла и пожелал Сергею Сироткину выйти на старт в качестве основного пилота команды Renault Sport.