Российский этап Формулы-1: взгляд из бокса Renault Sport F1 Team

За четыре года я видел российский этап чемпионата мира с самых разных ракурсов. С главной трибуны, с неглавной трибуны, из «зоны свободного размещения», по телевизору и из вип-ложи Паддок-клуба. Упомянем еще парковку на задах «Сочи Автодрома» – там есть точка, откуда рослым людям неплохо (и бесплатно!) виден участок трассы между пятым и шестым поворотами. Остался только один непознанный мною вариант – из боксов команды. Может быть, оттуда смотреть лучше всего?

Установка на прогресс

Команда, давшая приют на весь гоночный уик-энд, – Renault Sport F1 Team. Конечно, мне не позволили работать вместе с ней, даже гайковерт не дали подержать. Зато вручили одностороннюю рацию, позволившую слушать переговоры на линии «боксы – пилоты». Сразу скажу, что никаких сенсаций в эфире не звучало – сугубо прагматичный обмен информацией. Да и каких-либо критических ситуаций для бурного обсуждения по радио по ходу всего Гран-при у Renault не возникло.

Ограничения обычные для «посторонних лиц» в Формуле‑1: можно смотреть, но нельзя трогать; можно спрашивать, но не всех и не везде; можно фотографировать – но не всё и не всегда. И главное – не мельтешить под ногами. Тем не менее, проведя внутри коллектива пару дней, невольно начинаешь ему сопереживать, даже если никогда раньше этого не делал и вообще симпатизировал другим. И порой хочется сделать что-то полезное – хотя бы просто подтянуть кабель. А нельзя!

Три года назад Renault вернулась в чемпионат мира в качестве полноценной команды. Решение приняло высшее руководство концерна, определив программу на шесть лет. Первый год – сплошные мучения на обломках команды Lotus, приобретенной вместе с техническим центром, что близ английской деревни Энстоун в Оксфордшире, где Renault когда-то уже обитала. Машина для предстоящего сезона также досталась в наследство от Лотоса и, мягко говоря, не годилась для великих свершений. За весь сезон удалось добыть только восемь очков (из них шесть – на российском этапе).

Ален Прост, помимо того что четырехкратный чемпион мира, еще и прекрасный собеседник. Француз объяснил, почему в современной Формуле‑1 невозможно быстро стать командой топ-уровня. Двести человек не в состоянии выполнить тот же объем работ, с которым справляется тысяча (сегодня в больших командах примерно столько сотрудников). А соберешь сразу тысячу – получишь хаос и сумятицу вместо прогресса. Наиболее эффективен постепенный рост. «В нашем штате сейчас около 650 человек – в Энстоуне и на заводе моторов во Франции, в Вири-Шатийоне. Мы по-прежнему находимся в начале пути. Поэтому в планах пока не значатся подиумы и тем более титулы, – говорит Прост. – Насущная задача – постоянное развитие всех компонентов команды, совершенствование силовой установки, шасси, командной работы и навыков пилотов. Чтобы стать топ-командой, нам нужно время. Все остальное есть».

Ален не упомянул, что Renault Sport попутно проводит глобальную модернизацию фабрик: возводит дополнительные помещения и наполняет их новым оборудованием. В частности, заменила 90% станочного парка и установила самый продвинутый динамометрический стенд. Открыла академию для юных пилотов, чтобы взращивать свои таланты. А пока они не выросли, подписала на будущий год контракт с Дэном Риккардо, который заменит в составе Карлоса Сайнса. Работа кипит.

Прогресс, о котором так много говорят, достаточно заметен: прошлый сезон команда завершила на шестом месте, ныне удерживает четвертое. На вопрос, кто у Renault принципиальный соперник в чемпионате мира, шеф команды Сирил Абитбуль уверенно отвечает: Haas! Ну, понятно, американцы идут пятыми и дышат в спину, – а до тех, кто впереди, в этом году уже не дотянуться ни при каких усилиях.

Россиян будет двое?

Субботнее утро в Сочи началось с официального сообщения, что Даниил Квят, изгнанный год назад из Toro Rosso, зимой вернется в состав команды – естественно, в качестве боевого пилота.

Оптимистично настроенная часть экспертов поспешила озвучить вывод, что в Формуле‑1 будут одновременно выступать два россиянина, ведь у Сергея Сироткина двухлетний контракт с Williams. 

Пессимисты же склонны учитывать утечку информации из SMP Racing, где недовольны результатом сотрудничества с Williams, обходящимся российской стороне в 15 млн долларов в год. По слухам, в SMP рассматривают вариант ухода Сироткина из этой команды по окончании сезона. При этом неизвестно, удастся ли найти ему место в какой-то другой.

Дело было не в моторе

Субботняя квалификация отрезвляет. Пилоты Renault во втором сегменте даже не выехали из боксов, чтобы попытаться показать какое-то время. На конкретной российской трассе с ее индивидуальными особенностями машинам Renault явно не хватало скорости, и команда сочла более полезным сэкономить шины и ресурс агрегатов. Бесспорно, у Вильямса ситуация намного хуже, и Сергея Сироткина чисто по-человечески жалко. Волей обстоятельств он оказался не в том месте не в то время – хотя действующим пилотом, возможно, всё равно быть лучше, чем резервным. Но сейчас я в большей степени переживаю за Нико Хюлькенберга, хотя он мне ни разу не соотечественник.

Да, «Сочи Автодром» во многом необычная трасса. Украшенная самым длинным и быстрым в мире поворотом, она плоская, как камбала, попавшая под пресс, – хотя кругом горы. И при этом располагает к предсказуемой тактике с единственным пит-стопом и совершенно не располагает к обгонам. Традиционно хорошо здесь только Мерседесу, который выиграл все предыдущие Гран-при России – причем тремя разными пилотами.

У Renault был определенный шанс на хороший результат. Допустим, удалось бы подстроить свои пит-стопы под выход автомобиля ­безопасности (но такого выхода не состо­ялось). Или если бы пошел дождь (он и правда пошел, но слишком рано и накрыл только гонку Формулы‑2, где блистал Артем Маркелов). А при обычных благоприятных условиях если нет скорости, то и не на что надеяться. Это, впрочем, нормально почти для всех видов автоспорта.

Гонка из боксов Renault Sport выглядит… заурядно. Все стены увешаны экранами разных размеров. Часть из них транслирует официальную телекартинку (без звука) и официальный хронометраж (двух видов). У гоночных инженеров отдельные экраны – с данными телеметрии (подсматривать запрещено). Механики сидят рядами на стульях, как в кинотеатре, и смотрят на экраны, дожидаясь того самого единственного пит-стопа. С виду и не скажешь, что у них режим постоянной готовности, как у пожарных. Если с машинами все в порядке, то период активности механиков в российской гонке длится не более минуты. Правда, после финиша они до глубокой ночи будут сворачивать и грузить оборудование – и изрядно еще наработаются, так что я за них спокоен. Но во время гонки на их работу смотреть скучно.

Хюлькенберг долго едет в первой десятке – благодаря тому, что многие сделали ранний пит-стоп, а у него запланирован поздний. После смены шин немецкий пилот возвращается на «расчетное место» – двена­дцатое, с отставанием от победителя больше чем на круг. В Renault не очень-то этому рады, но неизбежное принимают достойно. В конце концов, сделан максимум возможного. К тому же Haas здесь тоже ничего особенного не добился – взял всего четыре очка.

Между тем машины команды Red Bull с такими же моторами (название TAG Heuer – это маркетинговый ход) выступили гораздо лучше, хотя и стартовали с последнего ряда. То есть главная проблема Renault давно уже не в моторе, который четыре года назад действительно изрядно уступал конкурентам. Команда заявляет суммарную мощность силового агрегата «свыше 950 л.с.». Даже если в реальности не свыше, а около, это все равно крепкий показатель. И Red Bull, который славится выдающимися шасси, с таким мотором несколько побед в этом году одержал.

Откуда лучше?

Из боксов видно полтора сектора главной трибуны и чуть-чуть – пит-лайн, а слышно только звук моторов проезжающих болидов. В гамме запахов доминирует свежая резина. И, в общем-то, больше ничего. Мало экспрессии! По крайней мере, на пугающе спокойном, почти убаюкивающем Гран-при России всё именно так. Честное слово, на тридцатом круге гонки мы с Аленом Простом синхронно зевнули.

И лишь сильно после финиша я узнал, что российские зрители освистали команду Mercedes, сделавшую победный дубль. Ничего себе! Так что наши болельщики прекрасно разбираются в гонках, а не просто пришли на элитный праздник, чтобы потусить и купить кепку Ferrari за пять тысяч. По указанию своей команды лидировавший Валттери Боттас демонстративно пропустил вперед Льюиса Хэмилтона, который идет на пятый титул. Зрителям эта постановка крайне не понравилась, и они после финиша посильными средствами выразили коллективное «фу».

А смотреть Формулу‑1 лучше всего по телевизору. Режиссеры покажут все заслуживающие внимания эпизоды, самые интересные повторят с разных ракурсов. Передадут все настроения главных персонажей. Хронометраж перманентный, звук тщательно выстроен – гарантировано полное понимание происходящего.

Но если душа требует трехмерных впечатлений, то без визита на трибуны в Олимпийский парк не обойтись. Атмосфера и антураж Формулы‑1 в полной мере ощущаются только здесь. С главной трибуны видно лишь стартовую прямую и боксы, так что самая предпочтительная с точки зрения обзорности и при этом не самая дорогая – это трибуна Т1. К слову, российский Гран-при нынче прошел почти с аншлагом. По официальной версии, продано 97% билетов. И это похоже на правду.

ОНИ ВСЕГДА ВОЗВРАЩАЮТСЯ

1977–1985 Renault пришла в чемпионат мира как национальный проект – французская машина, французские гонщики, французские шины, даже нефтяной спонсор французский. Наивысшего результата в этот период команда добилась в 1983 году: второе место в Кубке конструкторов. А Ален Прост не стал чемпионом только из-за поломки турбины на последнем этапе в ЮАР.

1989–1997 Renault Sport занималась исключительно постройкой двигателей для разных команд. С ее моторами Williams и Benetton выиграли дюжину ­титулов в личном и командном зачетах.

2002–2010 Выкупив Benetton, Renault стала полноценной командой со своим шасси и мотором. В 2005 и 2006 годах Фернандо Алонсо стал чемпионом ­мира, победу в Кубках конструкторов ­также одержала Renault.

2011–2015 Renault вернулась к роли поставщика моторов. С ее двигателями выиграны все титулы команды Red Bull и Себастьяна Феттеля. Переход с атмо­сферников V8 на турбомоторы V6 привел к ухудшению результатов, и продукцию Renault подвергали резкой критике.

2016 Французская компания выкупила активы фирмы Lotus (с которой ранее сотрудничала) и вновь создала собственную заводскую команду – предусмотрена программа выступлений в течение шести лет.

Фото: Red Bull, Mercedes, Renault, Ferrari, Росгонки