Дело закрыто. Вопросы остались...

ДВИГАЙСЯ «МЕРСЕДЕС» С РАЗРЕШЕННОЙ СКОРОСТЬЮ, ОН УСПЕЛ БЫ ОСТАНОВИТЬСЯ. ЭТО ДАЕТ ОСНОВАНИЯ ПОЛАГАТЬ, ЧТО ДЕЙСТВИЯ ВОДИТЕЛЯ «МЕРСЕДЕСА» НЕ СООТВЕТСТВОВАЛИ ТРЕБОВАНИЯМ ПРАВИЛ И НАХОДЯТСЯ В ПРИЧИННОЙ СВЯЗИ С ФАКТОМ ДТП (ПУНКТЫ 10.1 и 10.3 ПДД РФ).

Третьего февраля суд Зонального района Алтайского края назвал виновником аварии водителя Олега Щербинского и приговорил его к четырем годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении. Защита подала в Алтайский краевой суд кассационную жалобу на обвинительный приговор.

Двадцать второго марта краевой суд рассмотрел жалобу. Коллегия определила, что суд Зонального района правильно установил ситуацию на дороге, но дал ей неверную юридическую оценку. Не согласился суд и с тем, что водитель Зуев выполнял срочное задание: он вез чету Евдокимовых в село Полковниково на мероприятия по случаю юбилея космонавта Германа Титова. В итоге судья объявил свое решение: дело Щербинского прекратить за отсутствием состава преступления!

Об этом деле слышал, наверное, каждый автолюбитель, а многие приняли участие в акциях протеста. Но при этом закрытый по неизвестным причинам суд в п. Зональном не смог разобраться в причинах ДТП, установить, кто реально в нем виновен, и только породил недовольство и ненужные слухи. Не стал вникать в дело и краевой суд, который сразу отмел просьбу адвокатов о дополнительной автотехнической экспертизе на месте ДТП. Раньше подобное ходатайство отклонила и судья Зонального суда Щегловская…

Итак, решение принято – вопросы остались. Редакция «За рулем» на свой страх и риск (а также за свой счет) решила провести автотехнические исследования, для чего были приглашены эксперты-автотехники Александр Гладышев и Сергей Мукимов. Исследование проводилось по всем правилам за несколько дней до того, как Алтайский суд оправдал Олега Щербинского; затем уже в Москве ее результаты обрабатывала группа экспертов.

КТО ВИНОВАТ? ВЕРСИЯ ЗР

Рассказывают эксперты-автотехники Александр Гладышев, Сергей Мукимов и директор юридической фирмы «Правозащита «За рулем» Сергей Волгин.

– В составе группы специалистов мы выехали на место и попытались разобраться, как развивались события в тот день и что послужило причиной трагедии. Для этого надо очень четко представлять себе, как двигались автомобили до столкновения, какое положение они заняли в момент удара и т. д. Такой информации у нас не было, пока кто-то не выложил на одном из сайтов в интернете (на свой страх и риск, дело-то закрытое!) отсканированную копию схемы происшествия, заключения экспертов и приговор суда первой инстанции. Именно от этого мы и отталкивались в нашем расследовании.

Итак, автомобиль «Мерседес» губернатора Евдокимова двигался по встречной с включенным проблесковым маячком. Часть свидетелей это не подтверждает, а данных, что был включен еще и звуковой сигнал, нет вовсе. Автомобиль «Тойота» Олега Щербинского находился впереди на перекрестке. Он собирался поворачивать налево, в сторону деревни Плешково. Как показал расчет экспертов следствия, перед началом торможения скорость «Мерседеса» была не ниже 149 км/ч. На схеме ДТП зафиксирован его тормозной след длиной 84 (!) метра. И определено наиболее вероятное место столкновения двух автомобилей. Кстати, именно «Тойота» врезалась в заднюю правую дверь «Мерседеса», а не наоборот. После столкновения лимузин вылетел с проезжей части и врезался в земляной вал.

Для эксперимента мы взяли два автомобиля – праворульную «Тойоту» и «Волгу» (она больше всего подходила по размерам). Абсолютно точно определить место начала маневра автомобиля Щербинского мы не могли, поэтому отталкивались от места, откуда Щербинский мог совершать маневр в соответствии с ПДД. Измерения проводились в статике. «Тойота» стояла на определенном месте, а «Волга» медленно выезжала из-за горки. В момент, когда водитель «Тойоты» видел в зеркалах «Волгу», он нажимал на тормоз. Как только у «японки» загорались стоп-сигналы, тормозил и российский автомобиль. После этого мы измеряли получившееся расстояние, которое и учитывали эксперты при расчетах.

Теперь обратимся к Правилам дорожного движения. Как следует из материалов дела, автомобиль «Мерседес» двигался с включенным проблесковым маячком. В соответствии с пунктом 3.1 Правил водитель лимузина был вправе при выполнении неотложного служебного задания, включив «маячок», отступать от требований ПДД, в том числе превышать скорость и двигаться по встречной полосе. Правда, лишь при условии обеспечения безопасности дорожного движения. Вот только само по себе столкновение с «Тойотой» еще не означает, что водитель «Мерседеса» не обеспечил эту безопасность. Формально, если бы «японка» не поворачивала, лимузин просто проехал бы мимо. С какой угодно большой скоростью, пусть даже и по встречной полосе. Следовательно, одна из причин ДТП может крыться в маневре «Тойоты», – пункт 8.1 ПДД обязывает водителей перед началом выполнения маневра убедиться в его безопасности.

Понятно, что поворачивающий налево автомобиль «Тойота» создает опасность для водителя «Мерседеса», который движется прямо. Следовательно, в такой ситуации Зуев должен был руководствоваться пунктом 10.1 ПДД и снизить скорость. Из материалов дела видно, что он пытался затормозить, но это не помогло избежать столкновения. Эксперты показали, что, двигайся «Мерседес» с разрешенной скоростью, он успел бы остановиться. Это дает основания полагать, что действия водителя «Мерседеса» не соответствовали требованиям Правил и находятся в причинной связи с фактом ДТП (пункты 10.1 и 10.3 ПДД РФ).

В то же время результаты нашего эксперимента подтвердили результаты следственных действий: видимость в зеркалах заднего вида автомобиля «Тойота» была достаточной! Нам удалось определить, что в момент, когда ее водитель должен был видеть «Мерседес», расстояние между ними могло составить от 315 до 323 метров. Таким образом, даже если бы губернаторский лимузин двигался с максимально возможной конструктивной скоростью 250 км/ч (69,4 м/с) без торможения до момента столкновения, у Щербинского было не менее 4,5 секунды, чтобы отказаться от маневра – поворота налево. Это как раз и означает, что водитель «Тойоты» был в состоянии обнаружить опасность в виде несущегося «Мерседеса», обязан был снизить скорость и отказаться от маневра (поворота), «чтобы не создавать опасности для движения и не причинять вреда» (пункт 1.5 ПДД). И с формальной точки зрения совершенно не важно нарушал «Мерседес» Правила или нет. У Щербинского было время, чтобы остановиться, но этого не произошло. Более того, именно «Тойота» врезалась в «Мерседес» – значит, в этот момент она двигалась. Отсюда можно предположить, что и действия О.Щербинского не соответствовали ПДД РФ (пунктам 8.1 и 10.1, часть 2).

Но наш эксперимент породил куда больше вопросов по поводу губернаторского «Мерседеса». Жаль, что они почему-то упорно не интересовали следствие. Например, в тормозной системе автомобиля Mercedes-Benz S420L (кузов W140) имеется антиблокировочная система ABS. Однако анализ имеющихся у нас материалов показал, что на месте ДТП остались «следы юза дугообразной формы». То есть, скорее всего, ABS не работала и автомобиль занесло. А значит неисправность тормозной системы могла быть одной из причин гибели людей. Следствие эти вопросы не рассматривает. Также следователи и судья проигнорировали информацию о том, что разрешение на маячок для губернаторской машины было давно просрочено. А если мигалка вне закона – не может идти речи об «отступлении от ПДД».

В любом случае, по нашему мнению, с юридической точки зрения можно сделать вывод об обоюдной вине водителей в этой аварии. Зуев даже при наличии включенной мигалки обязан был обеспечивать безопасность дорожного движения, но своими действиями он фактически поставил себя в ситуацию, когда не имел технической возможности избежать столкновения. Щербинский же имел достаточное время, чтобы трезво оценить ситуацию на дороге и либо просто остановиться, либо продолжить движение прямо, что, возможно, позволило бы избежать столь трагических последствий. Но – увы…

КОММЕНТАРИЙ ОТДЕЛА АВТОМОБИЛЬНОЙ ЖИЗНИ ЗР

Откровенно говоря, мы не рассчитывали на такие результаты нашего эксперимента, но независимо от этого решили ознакомить с ними читателей журнала. В любом случае, суд свое решение принял, решением Алтайского краевого суда об оправдании Олега Щербинского мы вполне удовлетворены и не собираемся его оспаривать. Собственно, у нас и права такого нет – ни юридического, ни человеческого – трое участников того ДТП мертвы. Но некоторые выводы все-таки сделать надо.

Мы с самого начала не выпускали это дело из поля зрения. Надеялись, что оно, в силу своей исключительности, будет носить абсолютно правовой, юридический характер, без бьющих в таких случаях через край эмоций, а главное – без конъюнктурных посылов. Не случилось! И в том, и другом случае решение суда никакого отношения к закону не имело – оно было, по нынешней терминологии, чисто политическим. Вы, сограждане, требовали торжества правосудия? Получайте и радуйтесь! Только вот радости до конца нет. Не создан прецедент, не подтвержден законный порядок, по которому отныне невиновный будет обязательно оправдан, а виновный, наоборот, наказан. Пересмотр дела Щербинского не стал шагом к оздоровлению правоохранительной системы.

«Неправый» приговор отменили – но почему же не наказали судью, которая его вынесла, следователей, которые собирали только доказательства вины одной стороны, прокурора, выдавшего заключение, которое тут же рассыпалось? Да и не слышно было, чтобы эти «защитники права» хотя бы извинились перед человеком, который по их вине потерял столько сил и вообще провел полтора месяца в изоляторе…

Не сделали власти и никаких выводов по поводу той нелепицы, что первый суд проходил в закрытом режиме. На каком основании? Нам кажется, по итогам этого дела судебные власти просто обязаны были принять решение – «закрытыми» могут быть только дела, где затрагивается государственная тайна или что-то глубоко личное (допустим, слушается дело об изнасиловании). ДТП – из другой категории.

Что касается дорожно-транспортных происшествий, то, по нашему мнению, тут может быть четче прописан ряд процессуальных нормативов. Ни для кого не секрет, что в большинстве своем и следователи, и прокуроры, и судьи не специалисты в области ПДД. Так может быть стоит обязать следователей проводить необходимый набор процедур и экспертиз, помогающий установить виновных. И ошибок тогда будет меньше, да и возможностей «влиять» на приговор – тоже.

Пока это лишь наши пожелания, вытекающие из «Дела Щербинского». Оно закрыто и сдано в архив. Но где гарантия, что завтра под следствие по схожему обвинению не попадут другие автомобилисты?

У ЩЕРБИНСКОГО ДОЛЖНО БЫЛО БЫТЬ ВРЕМЯ ДЛЯ ТОЧНОЙ ОЦЕНКИ СИТУАЦИИ И ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЯ В СООТВЕТСТВИИ С ТРЕБОВАНИЯМИ ПДД. А ТАК КАК СТОЛКНОВЕНИЕ СОСТОЯЛОСЬ, МОЖНО ПОЛАГАТЬ, ЧТО И ДЕЙСТВИЯ О. ЩЕРБИНСКОГО НЕ СООТВЕТСТВОВАЛИ ПДД РФ (ПУНКТАМ 8.1 И 10. 1, ЧАСТЬ 2).

В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ, ПО НАШЕМУ МНЕНИЮ, С ЮРИДИЧЕСКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ МОЖНО СДЕЛАТЬ ВЫВОД ОБ ОБОЮДНОЙ ВИНЕ ВОДИТЕЛЕЙ В ЭТОЙ АВАРИИ.