Всю войну рядом с Жуковым

Я встретился с Александром Николаевичем Бучиным на одном из юбилеев Сталинградской победы. Один из ветеранов, видимо, знавший Александра Николаевича лично, завел с ним разговор о Жукове. Заинтересовавшись, я спросил ветерана, кто это.

– Да это же личный шофер маршала, Александр Николаевич Бучин. Всю войну он возил Жукова, проехал с ним от Москвы до Берлина. Я познакомился с Бучиным в дни Сталинградского сражения. Дело было в начале ноября 42-го, когда шла подготовка к контрнаступлению. В Воропоново прошло совещание с командующими фронтов и армий (я в ту пору возил генерала).

– У тебя не будет закурить, земляк, – подошел ко мне незнакомец. Я мельком успел заметить, что вылез он из Horch. – Кого возишь? – спросил я его.

– Да генерала одного, – нехотя ответил водитель.

Не стал я его больше расспрашивать, понимая, что он и не скажет.

И тут открывается дверь и первым выходит Георгий Константинович в длинной шинели. Направляется к машине моего нового знакомого, что-то говорит водителю, и Horch мигом срывается с места...

И вот здесь, в Волгограде, услышал знакомый голос, когда поднимались на Мамаев курган. Так бы я его ни за что не признал – столько лет прошло...

– Ну что, закурим, товарищ начальник? – подошел я к нему.

Тот вопросительно посмотрел на меня.

– Что ж не сказал тогда, что Жукова возил? – пытаю его.

– Так установка тогда была: ни одна живая душа не должна была об этом знать. На совещание Жуков приехал не под своей фамилией. Кроме того, за ним неотступно следовал начальник личной охраны маршала Николай Бедов, особист.

– Да ты поговори лучше с ним, – посоветовал ветеран.

Следуя его совету, я догнал знакомую уже фигуру Бучина.

– Александр Николаевич, разрешите обратиться, – попросил я его.

Тот улыбнулся:

– Разрешаю. Не пресса ли? У меня на вас особый нюх... Наверное, о Жукове хотите расспросить?

Я согласно кивнул: о нем, о ком же еще.

– Вы уже, наверное, сто первый, кто у меня о нем расспрашивает. Хороший мужик был, а требовательный и жесткий был, потому как война шла. За всю войну мы износили с ним несколько очень крепких машин: «эмку», Buick, Packard. Дольше всего прослужил немецкий Horch. Надежный автомобиль, недаром его Гитлер любил.

– Как вас нашел Жуков?

– В то памятное воскресенье 22 июня 1941 года я готовился к первенству Москвы, откуда сам родом, по мотокроссу. С 12 лет гонял на мотоцикле, тогда же опробовал первый автомобиль – ездил на нем по двору.

Так вот, в день начала войны всех водителей объявили на военном положении. Меня назначили водителем в охрану генерала армии. Им оказался Георгий Константинович, тогда он был начальником Генерального штаба. Мне выдали наган и финский нож и приказали водить «эмку» в хвосте сопровождения Жукова. А его личным водителем я стал уже на фронте. И не вдруг.

В начале сентября 41-го ехали по Калининской области. Погода дрянь: ветер, дождь, дорога – скользкая глина. Вдруг вездеход ГАЗ-61-40 с Жуковым улетает в канаву. Остановились, попытались вытащить – куда там! Ко мне подбежал начальник охраны Бедов (все знали, что он чекист): «Выручай! Ты же гонщик». Я сел за руль, включил передний мост, вперед-назад – и выскочил на «газике» из канавы. Бедов поблагодарил, а наутро говорит мне: «Повезешь самого». Самого так самого.

Сажусь за руль ГАЗ-61, рядом Жуков, на заднем сиденье Бедов с адъютантом. Проехали несколько метров, и машина встала. Я взял ключ, отсоединил бензопровод, продул насосом, и мотор завелся. В машине никто не проронил ни слова. Так началась моя служба у Жукова.

– На каких машинах возили маршала по дорогам войны?

– Сначала был ГАЗ-61, отечественный вездеход с откидным тентом, сделанный на базе «эмки». Он имел 115-сильный 6-цилиндровый двигатель, неплохие рессоры, раздаточную коробку. Отопления тогда в «газике» не было. Печку заменяли тулуп, валенки с галошами и рукавицы. Зато по проходимости автомобилю не было равных.

Потом Horch, который я увидел в одном из гаражей в Марьиной роще среди машин бывшего германского посольства. Сказал Бедову, мол, хороший 7-местный вездеход мощностью 160 л.с. Опять же отопление, антиобледенители ветрового и заднего стекол, все колеса ведущие, и главное – вспомогательные колеса, так что никакая грязь не страшна.

Два года я возил Жукова на Horch. Машина выслужила все мыслимые и немыслимые сроки. Несколько месяцев передвигались на Willys. Хороший «американец», но больно тряский и неустойчивый. По Румынии мы ездили уже на Studebaker, а по Москве – на Packard с 8-цилиндровым двигателем (с него потом скопировали ЗИС-110). А осенью 44-го заимели трофейный бронированный Mercedes. Чудо-автомобиль: мотор – 230 л.с., легкий в управлении, устойчивый, на скорости 150 км/ч шел как самолет, а радиоприемник брал многие европейские станции. В Карлсхорст, на подписание акта о капитуляции Германии, Жуков поехал на Packard.

– А каким Георгий Константинович был в общении?

– Меня он поразил своей обходительностью. Обращался на вы и по имени-отчеству, хотя я ему в сыновья годился – мне тогда было 24 года. Расспросил, откуда я родом, про отца и мать. Рассказывал о себе, о Халхин-Голе. Не помню случая, чтобы он накричал на меня, а бывало всякое. Как-то форсировали речку позади других машин. Те посреди реки встали, а я проскочил. Жуков похвалил: «Ну и артист ты, Александр Николаевич!»

Узнал я тогда у Бучина, что отец его был классным водителем и профессиональным гонщиком – в 1909 году установил всероссийский рекорд. Потом два года работал в Париже механиком в компании Peugeot, участвовал в гонках Париж – Бордо. По его стопам пошли четыре брата и сестра Зина.

Перед войной и сам Александр Николаевич стал знаменитым мотогонщиком, заслуженным мастером спорта. На Всесоюзном параде физкультурников в 37-м проехал на мотоцикле по Красной площади. А в 38-м Бучина призвали в армию. Во время войны с Финляндией он возил генерала, командира дивизии Артемьева, который позже стал командующим Московским военным округом.

Из рассказа Александра Николаевича узнаю, что он был награжден орденом Красной Звезды.

– А после войны вы с Жуковым расстались?

– Нет. После того как его назначили командующим группой советских оккупационных войск в Германии, я возил Жукова на Packard и BMW куда он приказывал. В 46-м когда его сослали в Одесский военный округ, взял меня с собой. А в 48-м пришлось с Георгием Константиновичем расстаться, и не по его воле. Тучи над маршалом тогда сгущались.

– Ну и куда?

– В Москву. Там мне помог устроиться Василий Сталин, который командовал тогда ВВС (познакомились мы еще в Берлине). А в марте 52-го меня арестовали по ложному доносу – думаю, по делу Жукова. Отправили на лесозаготовки, но через год освободили. Устроился в Москве в автохозяйство, где проработал около сорока лет. На пенсию вышел только в семьдесят пять.

– Вы встречались с Жуковым, когда он был в опале?

– Я часто бывал у него на даче в Сосновке. Георгий Константинович в сентябре 70-го мне первому вручил свежий том своих «Воспоминаний» с надписью «Уважаемому Александру Николаевичу Бучину – моему лучшему шоферу, прошедшему со мной все дороги фронтов»...

В ту нашу памятную встречу на Мамаевом кургане Александру Николаевичу исполнилось 89 лет. Прощаясь, я пожелал ему дожить до ста.

– Постараюсь, – просто ответил мне Александр Николаевич.

И до сих пор он стоит передо мной – высокий, подтянутый. Ни за что не поверишь, что прошел от первого до последнего дня жесточайшую войну, а главное – что ежечасно, ежеминутно ощущал ответственность за легендарного маршала.