Козни судьбы

ТАК НЕ БЫВАЕТ! Припарковала свой Honda 1100C Shadow у шлагбаума, на островке безопасности. Лил дождь. До окончания действия моей визы оставалось всего шесть часов, так что поспешила на терминал оформлять выезд из страны. Примерно через час ко мне подошли полицейские.

– Это вы оставили мотоцикл у погранзоны? – спросил констебль на русском языке.

– Да, а в чем дело?

– С ним произошла авария.

– ??? Шутите? – как это с мотиком сама по себе могла «произойти авария»?

– Перед вами двое полицейских при исполнении – какие шутки!

Внутри у меня будто что-то оборвалось: так не бывает! Не на скорости на трассе, не в городе, а стоя в приграничной зоне – и авария?

ВАЛИТЕ В РОССИЮ – ТАМ И РАЗБИРАЙТЕСЬ. Вероятно, ситуация развивалась следующим образом: водитель питерского (родного!) автобуса с пассажирами, поворачивая к погранзоне, срезал угол и заехал на островок безопасности, где и стоял мотоцикл. Видел он аппарат или нет – не знаю. Но тем не менее подцепил его за заднее колесо, развернул, протащил пару метров, переехал переднее колесо и впечатал моц в киоск обмена валюты. И вот: передняя часть – отдельно, двигатель – отдельно, сломаны траверсы, скручена рама.

Не в первый раз созерцала собственный разбитый мотоцикл, но обидно было впервые: 15-летний Honda 1100C Shadow, доживший до «седых волос» на родной краске и фирменных болтах, так глупо погиб.

– А где, – спросила, – автобус?

– Уехал, – ответил констебль.

– Как – «уехал»? Дайте хоть протокол!

– Протокола нет – по законам Эстонии, при согласии сторон и отсутствии пострадавших мы можем не оформлять происшествие.

– Но я-то не согласна!

– Мы поговорили с водителем автобуса, он оказался вполне адекватным человеком, признал свою вину. Вот его данные. Происшествие зарегистрируем в своем отделении. Фотографии сделали.

– А вы взяли у него расписку в том, что он признал вину?

– Нет. Кажется, он порядочный человек – так переживал, что мы решили не наказывать его и отпустили.

– В любом случае мне нужен документ, чтобы пересечь границу с разбитым мотоциклом. А вдруг, скажут, я сбила человека? Составляйте протокол!

– Девушка, что вы лезете со своими законами в нашу страну? Повторяем: у нас такие ДТП не оформляются. Вы – русская, водитель – русский, так что езжайте в Россию и там разбирайтесь.

Я не верила своим ушам: нет ни виновника происшествия, ни протокола, ни расписки и уже нет мотоцикла. Только обрывок картонки в руках с нацарапанными на ней номерами телефона водителя и его страховки.

РАЗБОРКА С НАЧАЛА. По счастливой случайности в записной книжке телефона у меня оказался номер Григория, организатора фестиваля Narva Bike. Набрала, объяснила ситуацию – мол, срочно нужен транспорт для перевозки мотоцикла в Питер, виза заканчивается через несколько часов. Потом звоню другу в Питер. Он пообещал встретить после границы.

Буквально через пять минут приехал Григорий, чуть позже – его друг юрист Александр, на подмогу прикатили еще несколько байкеров. Разговор с полицейскими начался заново, уже на юридическом языке. Опять никакого эффекта. Тогда ребята сделали «волшебный» звонок своему знакомому (и по совместительству одному из руководителей дорожной полиции Нарвы), и появилась надежда на благополучное разрешение дела. Мы с Александром поехали в полицию, где тот же констебль уже в письменном виде описал ситуацию, распечатал текст на бланке и, поставив все нужные подписи и печати, вручил мне. Ура, теперь у меня есть бумажка под названием «cправка»!

Когда мы вернулись из полиции к погранпереходу, вокруг мотоцикла уже кипела работа. Его частично разобрали и загрузили в багажное отделение туристического автобуса, который вез артистов с Narva Bike в Питер. Пограничников на двух границах – эстонской и русской – уже предупредили, что в автобусе с артистами аварийный мотоцикл. Все, еду домой.

А БЫЛ ЛИ МАЛЬЧИК? Нарвские байкеры поспособствовали тому, чтобы в Эстонии делу дали ход. Уже на следующий день я получила из полиции фотографии с места событий. Просматривая их, снова подивилась некомпетентности эстонских стражей порядка: ни на одном фото не видно автобуса. Вот шлагбаум, вот мой мотоцикл, вот полицейский около него, а автобуса и тем более его водителя нет. А был ли мальчик?..

Был и, на мое счастье, действительно оказался приличным человеком. Уже в Питере написал расписку, подтверждавшую его вину. По словам водителя, он и вызвал полицию. Меня искали около часа, после чего полицейские предложили ему уехать, чтобы не задерживать таможню и пассажиров, хотя сам виновник был согласен ждать. Представители его компании отзвонились в Моторный центр Эстонии, куда стекается информация о всех местных ДТП, и зарегистрировали происшествие.

В свою очередь, полицейские признали неправомерность собственных действий, задним числом возбудили дело и передали сведения об этом в тот же

Моторный центр. Мне в электронном виде выслали протокол, а позже водитель автобуса привез из Нарвы оригинал этого документа.

КТО ЗА ВСЕ ЗАПЛАТИТ? Но впереди меня ждала канитель... Хотелось понять, кто за все заплатит? Выяснила, что деньги надо требовать у страховой компании виновника. Те, кто регулярно мотаются в Европу, знают все о страховках, правилах поведения при авариях за границей и прочь. Для меня же все было внове.

Так, я узнала, что у России нет своей «зеленой карты» (страховки на транспортное средство, типа ОСАГО, действующей за границей) – у нас работают только зарубежные представительства. У меня была латвийская «зеленая карта», у виновника ДТП – польская. Происшествие произошло в Эстонии. Компании, продавшие нам эти страховки в Питере, ничего общего с латвийским и польским страхователями не имели: они посредники. То есть, продавать – продают, а ответственности не несут. Иначе говоря, деньги – в карман, концы – в воду.

Первые две недели мои мимические мышцы лица забыли, как улыбаться. Я нашла представительство польской компании виновника в Питере (да, оно у нас есть!), здесь мне пообещали, что отправят информацию о происшествии в головной офис в Польше. Передала документы, полторы недели ждала ответа. И поняла, что никто ничего делать не собирается.

По законам Европейского Союза, страховка выплачивается на территории той страны, где произошло ДТП. Я обратилась в эстонское представительство страховой компании виновника, и они согласились вести мое дело. Это был прорыв! На мои вопросы эстонцы, молодчаги, отвечали быстро, четко и, что самое главное, по-русски. Хоть и плохо: если произносили название улицы или учреждения, невозможно было его ни запомнить, ни записать. Месяц я переписывалась с эстонской страховой на английском, досконально изучив, а затем и применив все тонкости этикета электронного общения. Из документов от меня требовалось прислать в электронном виде только данные независимой экспертизы о повреждениях мотоцикла, сделанной по европейским стандартам (можно, сказали, и на русском языке), и копию водительского удостоверения.

ОЦЕНКА И КОМПЕНСАЦИЯ. В Питере всего три конторы, занимающиеся оценкой повреждений мотоциклов. В одной из них меня встретили прохладно: потребовали справку из ГИБДД. Я объяснила, что ДТП произошло на территории Эстонии, где ГИБДД нет, потому и нет справки. «Тогда ничем не можем помочь!» Немного уговоров, и оценщики согласились рассмотреть протокол нарвской полиции.

Оказалось, в России на оценку последствий ДТП нужно три недели! Но мне повезло: оценщик, молодой человек, провел экспертизу и выдал результаты за семь дней. Однако сумма предполагаемой выплаты оказалась меньше, чем я ожидала, ведь мотоцикл восстановлению не подлежал, а если и подлежал, то с большими,

чем подсчитал оценщик, денежными затратами.

Отправила отсканированную экспертную оценку в эстонскую страховую компанию. (Удивительно, но, кроме нее и водительского удостоверения, у меня не потребовали ни копии паспорта, ни подписи, ни – опасалась, что будут настаивать – личного присутствия, ни кучи других справок, при помощи которых пьют кровь наши бюрократы!) Страховую выплату я получила быстро – всего через полторы недели на мой счет «упали» деньги. Но рано радовалась – не вся сумма. Эстонская страховая по не объясненным собственным соображениям не доплатила 500 евро. Грабеж!

Тогда я предприняла попытку вернуть деньги, которые заплатила за ОСАГО, – эту страховку я оформила в Питере за месяц до аварии. Как же, разогналась! Мне сразу «напомнили», в каком государстве я живу: потребовали либо копию справки-счета о продаже мотоцикла, либо документ о его утилизации. Ни того ни другого, естественно, не существовало. Заключение экспертизы, в котором черным по белому написано, что в мотоцикле нет передней части, питерских страховщиков не устроило – а вдруг я исхитрюсь кататься на одном заднем колесе...

СРЕДСТВА ИНДИВИДУАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ

Наталья БАТАЛОВА,

Санкт-Петербург