Последний шанс "москвича"?

ЭКОНОМИКА ПО-РУССКИ

Таков итог многолетних попыток построить «государственный бизнес» на отдельно взятом предприятии.

Увидят ли когда-нибудь свет новые автомобили от бывшего АЗЛК, мы попытались выяснить у Александра Комарова, назначенного внешним управляющим ОАО «Москвич».

– Александр Георгиевич, «Москвич» – банкрот. Звучит прямо-таки устрашающе…

– Термин, конечно, не из приятных. У завода огромные долги, поэтому с 18 июня прошлого года на АЗЛК введено так называемое внешнее управление. К тому времени производство уже полтора года простаивало и государство, как основной его собственник, решило, наконец, разобраться в этом. Меня назначили временным управляющим. С помощью руководства завода мы должны были определить полный список кредиторов, выяснить, кому, сколько и за что должен «Москвич». Плюс к тому сделать финансовый анализ нынешнего положения предприятия, подготовить и провести первое собрание кредиторов. Ну и, конечно, обеспечить сохранность имущества завода. Все эти процедуры, предписанные законом, мы осуществили. Судьбу завода решало собрание кредиторов.

– Какие же были варианты?

– Из подобных ситуаций можно искать выход разными путями. Например: на завод приходит инвестор и расплачивается с кредиторами или кредитор и должник находят обоюдное решение, чтобы заключить мировое соглашение (прежнее руководство завода рассчитывало именно на это). Но приняли решение ввести внешнее управление, что и было сделано 28 января нынешнего года постановлением арбитражного суда. А это значит, что бывшая администрация «Москвича» отстранена, долги завода заморожены (на них не начисляются пени и штрафы), а руководство заводом возложено на внешнего управляющего.

– Вот вы пришли на завод. Шока не было?

– А как же! Представьте: ни света, ни тепла. Простите, туалеты не работают. На заводе числится около 2000 сотрудников, из которых 600 ежедневно выходят на работу. Вот только что они делают? Пришлось оставить 250 – охрану и бухгалтерию, она проводит инвентаризацию.

– Как же АЗЛК докатился до жизни такой?

– Мне представляется, основная причина – неграмотный менеджмент. «Москвич» постоянно работал в убыток, даже в лучшие годы рентабельность была на нуле. Вот вам государственная собственность. Последнее руководство завода, которое продержалось на нем семь лет, бесспорно начинало в непростых условиях, но зачем АЗЛК нужно было лезть в представительский класс?! «Москвич» – по сути, народный автомобиль и занимались бы им, совершенствовали. Так нет, начали выпуск разных «князей»…

– Откуда же все-таки такие долги?

– Часть денег должны энергетикам (около 700 млн. рублей), часть – это пени и штрафы (5,4 млрд.), еще задолженности перед сотрудниками – где-то 110 млн. рублей (недавно около 40 млн. удалось погасить). Но основные 18,8 млрд. – кредит, который взяли еще во времена СССР на организацию производства двигателей для «Москвича». Он до сих пор висит на заводе. Кстати, часть закупленного тогда оборудования ушла по валютному контракту в другие города. Мы сейчас пытаемся найти концы и востребовать деньги с тех, кто его получил. Заводу должны еще и некоторые поставщики. Если сам «Москвич» задолжал 29 млрд. рублей, то минимум 3,5 млрд. должны ему.

– Так что же делать? Не проще ли сравнять завод с землей, продать громадные площади – пусть построят что-нибудь новое, не обязательно автомобильное?

– Для того и введено внешнее управление, чтобы искать любой шанс для восстановления работоспособности и платежеспособности предприятия. Но перед тем как выбирать крайние меры, нужно знать перспективу. Мы должны провести инвентаризацию и ревизию всего оборудования. Пока это затруднительно: чтобы определить, в каком состоянии оборудование, нужно его запустить. Работает оно при минимальной температуре +10°, а завод три зимы стоял без тепла. Значит, сначала нужно на постоянной основе обеспечить его тепло- и электроэнергией, а также водой. Но это деньги – где-то 15 млн. рублей. В прошлом году был визуальный технический аудит. Пришли специалисты, полазали у конвейеров с фонариком. Много ли так выяснишь?

– Замкнутый круг?

– Мы пытаемся из него выйти. Выбиваем долги – будем бороться за каждую копейку, освобождаемся от непрофильных активов – передаем городу поликлинику, Дворец культуры, пионерский лагерь и другие объекты, которые заводу в тягость. Еще начинаем сдавать в аренду производственные и офисные площади. Почему этого не делало прежнее руководство – непонятно. И, конечно, прекращаем воровство, о масштабах которого лучше не говорить.

– Когда же решится судьба «Москвича»?

– По закону, в течение 18 месяцев мы должны определить, что делать дальше. Не скрою, внешнее управление – процедура крайне сложная. Ее выбирают очень редко – примерно 1% от инициируемых дел, да и успешный исход тоже только в 1% случаев (в стране известно около 15 таких процедур). Возможно, срок управления потом продлят еще на шесть месяцев – для такого дела полтора года – ничто.

Вообще варианты есть, но многое, повторю, решит ревизия оборудования. Сейчас мы думаем над тем, как выделить на заводе комплекс для выпуска запчастей к «москвичам». В стране еще огромное количество автомобилей, вышедших когда-то с АЗЛК, – только в столице «прописано» около 300 тысяч. Капот, например, на рынке сейчас дороже, чем для многих иномарок. Почему бы на заводе не организовать его выпуск? О возможности же создания полного комплекса производства автомобилей пока что сказать ничего нельзя.

– А можно ли ожидать прихода инвестора?

– Лично ко мне конкретных предложений пока не поступало, хотя разговоры были. О том, например, что в качестве инвестора хочет выступить московское правительство. Ну а кого оно привлечет в качестве партнера… Балансовая стоимость завода сейчас оценивается в 4–4,5 млрд. рублей. Это уже кое-что.

– Допустим, все в вашей власти. Что бы вы сделали?

– Перенес бы на одну производственную площадку оба московских автозавода. Скажем, на площадях ЗИЛа разместил и «Москвич». Это позволит значительно сэкономить ресурсы, время и деньги. Насколько это реально – сказать пока не могу.