Гонка длиною в сто лет

И откуда взялись за рулем странных экипажей колоритные усачи в потертых кожаных шлемах и их механики, деловито подкачивающие воздух в бензобак и присматривающие за капельницами-масленками на приборной панели? А дамы в роскошных туалетах столетней давности, булочники, торговцы, зеваки всех мастей на тесных, мощенных булыжником городских улочках? Причиной всего этого стал юбилей последней гонки легендарного кубка Гордона Беннетта – предтечи современной формулы 1. Во французскую провинцию Овернь, где проходила та памятная гонка, съехались полторы сотни (!) раритетных авто со всего мира. Многие из них – родные братья тех болидов, что оспаривали век назад кубок наций, а три автомобиля – вообще непосредственные участники событий.

Устроить состязание между европейскими автомобильными державами в 1899 году предложил Джеймс Гордон Беннетт – владелец влиятельной газеты «Нью-Йорк Геральд», известный меценат и поклонник автоспорта. По принятым тогда правилам каждую державу представляли не более трех автомобилей, а стране-победительнице доверяли проведение следующей гонки. Вначале лидерство захватила Франция, но в 1902 году уступила кубок давней сопернице – Великобритании. На следующем этапе в Ирландии победили немцы, но потом проиграли французам – уже на своем поле. Гонка 1905 года должна была стать последней, поэтому сражение за главный приз развернулось не на шутку.

Пальму технического первенства оспаривали не только производители автомобилей, но и шинники – английский «Данлоп» и французский «Мишлен». От поведения покрышек на грунтовых, с острыми камнями дорогах тогда во многом зависел исход гонки. Но, конечно, было важно и то, как быстро смогут механики отремонтировать колесо. Французы убедительно доказали преимущество своих легкосъемных шин еще в 1892 году, с большим отрывом выиграв «гвоздевую гонку» между Парижем и Клермон-Ферраном – столицей Оверни, где располагались завод и штаб-квартира «Мишлен». Организаторы специально (!) рассыпали на дорогах гвозди, чтобы продемонстрировать скорость и удобство замены покрышек (около получаса против двух часов у конкурентов). Победителем тогда стал Анри Фарман, позже прославившийся как авиатор.

В организации заключительной гонки кубка Гордона Беннетта самое активное участие приняли братья Мишлен: они проложили 137-километровый маршрут по живописным дорогам Оверни, вьющимся среди лесистых склонов потухших вулканов в самом сердце Франции. Кстати, затраты на благоустройство трассы вполне сопоставимы с расходами на постройку современного автодрома формулы 1: были перепрофилированы дороги, построено три моста, 11 километров ограждений, проложены телефонные и телеграфные линии, возведены трибуны на тысячу с лишним мест, кафе, рестораны и пресс-центр. Накануне гонки в Клермон съехались 5000 автомобилей (при том, что самая мощная тогда французская автомобильная промышленность выпускала всего 4000 машин в год!), 80 000 зрителей и 300 журналистов.

Победу на дистанции 1238 км одержал француз Леон Тери за рулем «Бразье», обутого в «Мишлен». Французские шинники завоевали пять из шести первых мест в этой гонке – у них были обустроенные площадки с твердым покрытием для быстрой замены покрышек (первые пит-стопы). На каждой замене французы отыгрывали у конкурентов по нескольку минут.

На юбилейной гонке за рулем «Бразье» – правнук и тезка Эдуарда Мишлена, впервые выступивший в соревнованиях такого уровня. Впрочем, известных имен хватало: Робер Панар, Тьери Пежо, лорд Монтагю. А от раритетных авто просто рябило в глазах! Мне посчастливилось прокатиться в «Бразье» Эдуарда Мишлена на месте механика. Признаюсь: на кожаном сиденье в высокой открытой машине, где дверца – кусок дерматина, а ремней безопасности нет и в помине, скорость 80 км/ч на горной дороге кажется запредельной. А ведь накануне этот отреставрированный автомобиль развил 108 км/ч (спидометра здесь не предусмотрено – скорость измерял отец Эдуарда с помощью GPS-навигатора). Но это не предел. Трудно представить, но уже в ту эпоху «максималка» иных болидов достигала 130 км/ч – и это с примитивным рулевым механизмом и кожаными тормозами!

]Несмотря на отдельные поломки, финишировали почти все «старички», пройдя не одну сотню километров по горным дорогам. Не подвели и шины, хотя запасные, как и положено, были приторочены к кузову. Уезжая, я еще и еще раз вспоминал эту атмосферу праздника, живое общение людей, блеск в глазах и любовь к своей истории и, конечно, автомобилю. Жалел лишь об одном – что такие юбилеи отмечают раз в сто лет.

ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО…

У некоторых автомобилей мощность двигателей достигала 100, 120 и даже 150 л. с. – как в формуле 1 60-х годов. Зато максимально допустимые обороты редко превышали 2000 в минуту – максимальный крутящий момент достигался почти на оборотах холостого хода.

Рабочий объем двигателя нередко превышал 10 литров, но заводить приходилось вручную – стартер в 1905 году был еще неизвестен.

Максимальная скорость на шоссе достигала 130 км/ч, а рубеж в 100 км/ч в 1900 году впервые преодолел бельгиец Камиль Женатзи. Абсолютный рекорд, установленный в 1904 году на пляже в Остенде, – 168 км/ч.

Привод тормозов был шарнирно-рычажный, с большим суммарным ходом и сравнительно невысоким передаваемым усилием. Впрочем, и эффективность рабочих механизмов оставляла желать лучшего: дисковые тормоза, испытанные Ланчестером в 1902 году, канули в Лету, а барабаны еще не изобрели. В основном использовали ленточные тормоза в трансмиссии и прижимной тормоз на колесо. Материалы – кожа, дерево, сталь плохо противостояли нагрузкам. Асбестовые колодки появятся двадцатью годами позже.

Гоночная трасса в Оверни состояла из более-менее приглаженных грунтовых дорог – пыльных и каменистых. Перед соревнованиями их покрыли связующим – жидким битумом, но он продержался недолго. Зато ограждения и профилирования виражей оказались очень кстати.