Александр Львов: Хочу попасть в десятку

– Как вы пришли в автоспорт?

– Отец привел. Когда мне исполнилось пять лет, папа стал чемпионом СССР по кольцевым гонкам, поэтому выбирать особо не приходилось. Хотя в детстве было еще одно увлечение – хоккей. С приятелем Максимом Соколовым сначала гоняли шайбу во дворе, потом записались в секцию, десять лет вместе отыграли. Друг продолжил заниматься хоккеем и стал вратарем сборной страны, а я отдал предпочтение картингу и кольцевым гонкам на легковых автомобилях, выиграв несколько чемпионских титулов.

– А в чемпионат Европы по кольцевым гонкам на грузовиках как попали?

– Минувшей зимой предложили поучаствовать в конкурсе на место пилота в мановскую команду. Приехал, познакомился, потом попал на тесты. По их результатам меня и приняли в австрийскую команду Эгона Эллгоера.

– Разница между легковым «турингом» и трак-рейсингом ощущается?

– Еще какая! По привычке хочется крутить мотор до отсечки, а здесь надо ехать «на моменте». Грузовик тормозит иначе, его максимальная скорость ограничена 160 км/ч... В общем, много нового.

– Рабочее место пилота сильно отличается от условий в легковом автомобиле?

– Посадка в боевом грузовике почти такая же, как в «туринговой» машине. Знакомое сиденье, маленький руль, разве что каркас безопасности толще раза в два.

– Сложно ли настраивать гоночный МАN?

– Наверное, мне пришлось труднее, чем другим. Большинство пилотов уже привыкли к трассам и годами выступают на одной и той же технике, лишь дорабатывая ее. Мне же почти все трассы незнакомы. К тому же автомобиль построен в 2008 году и еще не избавился от всех детских болезней. Так что с настройками помучились.

– А механики, которые с вами работают, австрийские?

– Да, у нас немецкий инженер, австрийские механики. Повезло, что в школе учил немецкий язык.

– Отец, который в свое время тоже выступал на гоночном грузовике, вам помогал?

– Современная техника не сравнима с той, на которой ездили прежде. Когда я вернулся с первой гонки, показал отцу видеозапись. Он сразу отметил жесткость борьбы: «В наше время так не ездили». Стали вместе изучать матчасть, некоторые узлы – восхищался: «Космический корабль»… Раньше-то машины были почти серийные – впору прямо после финиша ехать в рейс, а сейчас гоночные грузовики по обычным дорогам только на трейлерах перевозят.

– Весь сезон вы вели борьбу аккуратно. Берегли машину?

– Мне всегда автомобиль жалко. Стараюсь избегать коллизий. Меня даже шеф подгонял – давай, мол, терзай машину, не жалей! Но не лез в драку и по другой причине: выступаю первый сезон, многие на меня еще смотрят, оценивают – адекватен или нет. Не хотелось сразу отношения портить.

– Тем не менее итоговое 11-е место в чемпионате – неплохо для начала…

– Пожалуй. Но хочется попасть в десятку. Потому что первые десять – самые уважаемые люди, и на них распространяются некие неписаные законы. Если в «туринге» в начале квалификации никто никого не ждет, то пилотов грузовиков выпускают на квалификацию согласно месту в чемпионате. Сначала элита, то есть первая десятка, и лишь потом все остальные.

– Продолжите выступать на грузовиках в следующем сезоне?

– Эгон Эллгоер хотел бы видеть меня в составе команды. Если сохранится заинтересованность спонсоров, прежде всего фирм MAN и Castrol, в российском пилоте, почему бы и нет? Ведь первый сезон был учебным, а во втором уже можно рассчитывать на результат.

– Случались неприятные эпизоды, когда становилось страшно?

– Представьте: на одной из квалификаций еду под горку в ходовом левом вираже. Кручу руль, а машина идет себе прямо! Впереди народ тормозит перед медленным правым поворотом. Все, думаю, сейчас сгребу минимум троих! Увернулся каким-то чудом, боком по траве… На ней ведь и тормозить бесполезно. Выехал на асфальт, смотрю – руль как-то скривился. Потом в боксах механики посмотрели: «Рулевое управление сломалось!»...

– Не жалеете, что поменяли «туринг» на грузовики?

– Нисколько. Когда в российском «туринге» шел лишь третий этап, я уже провел восемь уикендов, а это 32 гонки! Да и уровень чемпионата Европы, прямо скажем, выше уровня российского.