Фьорды, характер нордический
1 декабря 2005 г. Я вошел в кабинет директора Киевского мотозавода:
– Мне бы мотоцикл и денег на бензин. Немного...
– Приходи весной – поговорим.
– Весной поздно, надо сейчас. Я в феврале поеду.
– Куда на этот раз – в Африку ?
– Нет, в Норвегию – в самую северную точку Европы, Нордкап.
3 января 2006 г. Денег дали, как просил – немного, их на путешествие не хватало. Чтобы хватило, понадобилось бы не есть и ночевать на обочине. На обочине? Точно! Полная автономка удешевила бы путешествие в несколько раз, ведь самое дорогостоящее в долгом пути – оплата отелей и кемпингов.
Задумал сшить зимнюю палатку – многослойную, непродуваемую и с дыркой-вентиляцией, если установлю обогреватель. Вспомнил, как в армии во время зимних учений «размораживали» себя в кунге 66-го ГАЗа... Так почему бы не установить кунг на мотоцикл?.. «Или я рехнулся?» – спросил себя, когда в Интернете нашел фотографии погребального «Харлея» с большим кузовом. Он мне понравился.
17 января. Из квадратной трубы и угольника сварил каркас, изнутри обшил его ДВП и проклеил 30-миллиметровым пенопластом. В углу закрепил самодельный котел, нагреваемый паяльной лампой или газовой горелкой. Снаружи покрыл толстой черной полиэтиленовой пленкой. «Гробик» получился небольшой – длина 1,9 м, высота – 1,2 м, ширина – 0,9 м. Пол сделал из деревянных досок, сверху положил две накачанные автомобильные камеры, в них уложил весь свой скарб. Поверх всего – крышка из ДВП, проклеенная пенопластом.
Кунг готов!
15 февраля. Аж дух сперло – я никогда не ездил на мотоцикле зимой... Прогрел двигатель и закрыл дом – дороги назад нет. Помолился – и в путь. Снег хрустел под колесами, температура – 17 мороза. Город проводил меня безмолвными огнями, глаза буравили холодную дорогу. Первые километры привыкал к особенностям зимнего мототуризма: муфтам на руле, одежде, которая не дает лишний раз шевельнуться, езде по гололеду на стандартной летней резине... А что, не так уж и страшно!
17 февраля. За Черниговом граница, место называют «Три сестры». Украинские пограничники выпустили меня беспрепятственно. Остановился на нейтральной территории: влево поедешь – Беларусь, вправо – Россия. Куда поворачивать?.. «Утро вечера мудренее», – сказал себе и оставил поиск ответа на завтра.
Согнал мотоцикл с дороги, стал устраиваться в кунге. Снял валенки, протопил помещение, закрыл глаза и погрузился в блаженное состояние уставшего человека. Но лишь на минуту. Слышу рядом:
– А это что? Где хозяин?
– По следам посмотри – может, по нужде отошел.
– Да нет, следы свежие и все вот они.
– Куда ж он подевался?
– Номера хохляцкие? Давай тревогу!
Я хотел было подать голос, мол, мирно себе отдыхаю непосредственно в транспортном средстве... Но вдруг мотоцикл начал двигаться. Вместо членораздельной речи я как завопил:
«А-а-а!» Мне в ответ: «О-о-о!..» Оторали положенное – высунулся. А это пограничники. Когда выяснили, что я не шпион и не контрабандист, посмеялись над «Днепром» с «гнездом» и разрешили остаться ночевать здесь, на нейтральной полосе.
19 февраля. Карелия. Много снега. Его сгребли на обочину, и образовался высокий бруствер. Сосны, словно ветви яблони в урожайный год, опустили лапы под тяжестью белых накидок. Диска солнца не видно, вместо него в небе белая дырка. Полдня ехал, а картина не менялась. Глазам не во что упереться. Единственное развлечение – с надеждой глядеть на спидометр: он не выдержал морозов, и его заклинило. Как потом оказалось, насовсем. Но я же этого не знал и бросал взгляды на циферблат с той же надеждой, с какой прожженный игрок в казино наблюдает за мельканием обозначений в игральном автомате.
Не заметил, как въехал в сказку с кошмарами. На обочине – баба-яга. Резко по тормозам! Обернулся – что за чертовщина! Ступа плавно обрела очертания ВАЗ-2105, из нее выглянула бабуся лет эдак под двести. Я обалдел! Бабка пришкандыбала ко мне и молвила по-человечьи:
– Что, сынок, попробуешь моих грибков?
От страха я начал заикаться и против собственной воли понес ахинею:
– Отнюдь! Чем, сударыня, богаты? Чем народ потчуете?
– Да вот клюква развесиста, грибки недавно собраны. Рыбы нет – одна щука.
– А что, щука – не рыба?
– Не, предки наши, сладкий ты мой, ее сушили и топили ею целу зиму – заместо дров: она жирна, горит хорошо. Настояща рыба – это когда красно мясо... Пойдем, милай, клюквой пригощу. Пущай, издалека едешь – такой и не пробовал...
20 февраля. За Петрозаводском появился прибитый прямо к стволам деревьев главный дорожный знак этих мест – «Эвакуатор», на табличке ниже номер мобильного телефона. Я записал его на руку и пытался выучить, как «Отче наш». Через 100 км тот же знак, но с другим номером телефона. Опять выучивать?!
Неспроста здесь эти знаки развесили. Есть нехорошая особенность в том краю: водители проезжают мимо сломавшейся машины и не останавливаются. Замерзнешь – твоя печаль. Но я не карелец – остановился перед заиндевевшим автомобилистом. Осипшим голосом незнакомец попросил мобильник и дрожащими руками набрал молитву из цифр
989