Алтайский излом

Жизнь брала под крыло, берегла и спасала,

Мне и вправду везло, только этого мало.

Все, что сбыться могло, словно лист пятипалый,

Прямо в руки легло, только этого мало…

Поход начинался нетрадиционно, так как еще накануне старта никто не знал, куда едем. За два дня до отъезда мне удалось собрать разбросанные по всей квартире детали мотоцикла в одно целое. Сей факт (при отсутствии запчастей для двигателя) сам по себе настолько удивителен, что элементы неготовности к сложному походу в виде отсутствия багажника и прочего смешны по определению. В день отъезда я окучивала картошку, которую пора выкапывать, а накануне у меня еще не было денег на поездку. И не все могли понять, что значит пересаживаться с японского мотоцикла на русский, который если даже доведен до идеала, все равно издает чудовищные звуки. Это ЗиД-200, он же "Курьер".

Наш маршрут - пятой (высшей) категории сложности, шел из России в Казахстан, а затем опять в Россию. Мототуризм в нашем исполнении - бесконечная история, по ироничности и разгильдяйству не сопоставимая ни с чем аналогичным. Это помидоры, падающие неясным образом из багажа на заднее колесо, тряпка в воздухофильтре, найденная на третий день, мотоциклы, застрявшие в снегу, мыши в багажных ящиках… В общем, вечный праздник мототуристской жизни!

В казахском городе Усть-Каменогорске наконец-то стал ясен состав нашей сборной команды. Я одна из ледяного города Новосибирска, где птицы замерзают зимой на лету. Трое из Барнаула - это Вовочка Трутанов, мастер спорта, поэтому ему выпало быть руководителем, к тому же в памятном 95-ом году он проходил этим маршрутом. Кроме него, Олег Архипов, душка, добрый молодец и смертельный гонщик, а еще Светлана Розбах, повар, которая не дала нам загнуться от злости и голода. И еще Сергей Каминский, "последний русский" из Усть-Каменогорска. Мы переписывались два года, пока наконец он не сманил нас в это путешествие. Спутники мои не верили в существование Сергея; в конце концов я тоже начала сомневаться… Но он существовал на самом деле; его дом полон детей, кур, индюков, уток; тут еще коза, собака, кошка… Мяукающая тварь порвала меня и мой коврик, когда мы ночевали в доме героя.

Теперь началось собственно путешествие. На Бухтарминском водохранилище в тот день нам, разиням, продали прокисшее пиво. Мы собрались скандалить, но выпили все, и было мало…

Документы на въезд в приграничную с Китаем зону предполагалось получить в Большенарымском. Туда мы попали как раз к закрытию отделения милиции на обед, и целый час паслись в центре.

Инцидент с местными случился единожды. В Катон-Карагае молодые, но ужасно пьяные персонажи приняли GPS на мотоцикле Сереги за сотовый телефон и решили его изъять. Чтобы вернуть собственность, Серж купил им бутылку водки. Я на его месте сорвала бы топор и всех поубивала. Сержик же, добрая душа, выступал за дружбу народов и верил в их единение…

Дорога поднимала нас все выше в горы Алтая. Язовое озеро преподнесло нам очередной сюрприз. Все хорошие места (где есть спуск к воде) заняты или огорожены, кругом люди, как на площади Ленина в Новосибирске. Мы кое-как пристроились в уголке и настороженно озирались. Ведь к мотоциклистам относятся с подозрением, но я точно знаю, что "далеко не каждый мотоциклист - дебил и убийца" (Н. Полотта).

Всю ночь шел дождь, утром тоже - все намокло. Выехали по чудовищной грязи, и после каждого падения человек становился все более грязным чудовищем. Чуть выше озера торчал клочок русского заповедника на казахстанской территории. Здесь русские собирали деньги с движущихся мимо объектов. С каждого мотоцикла хотели содрать как за КамАЗ, так как на транспортные средства только один тариф. Но мы стали ныть, некоторые - кокетничать, и с нас взяли как с конных путников, что гораздо меньше…

В этот день я оторвала о бревно патрубок глушителя. Всю последующую дорогу это происходило неоднократно, его уже не прикручивали, и мотоцикл распугивал все живое на многие километры вокруг. Что касается остальных "точил", они, по большому счету, не ломались. У Олега "Планета Спорт" стандартная, поэтому глушителем он собирал все придорожные камни и прочий хлам. Но как ехал!.. Вовочка крался на "Яве", столь древней, что ее происхождение уходит корнями в глубь истории мотопромышленности, мотоцикл все назвали "бабка". Серегин агрегат - что-то большое, рыжее, самодельное, но тоже "ПС". Читаю у себя в записной книжке схему передвижения. "Поехали. Патрубок. Поехали. Трутанов. Поехали. Брод. Поехали. Бревно. Поехали…" Перед мостом через Берель дорога была еще ничего (правда, на мосту Серж провалился в щель вместе с половиной мотоцикла), но после… Встретилась лесная тропа, заваленная бревнами (грязь и камни подразумеваются). Мы расчистили пол-леса и устали, как собаки. В земляные подъемы на четвереньках затаскивали мотоциклы. Но самое жуткое в этот день - серпантин на подъеме перед Нижним лагерем. Нельзя сбросить скорость (потом не тронешься) и упасть тоже нельзя, потому что упадешь на голову спутникам. А уже темнело и невозможно оторвать руки от руля, чтобы включить свет. И страшно-страшно! Наверху сползаешь с мотоцикла, неровно дышишь, и руки трясутся, а Серж любезно спрашивает, не устала ли я? Устала? Да чуть не сдохла от страха!

Нижний лагерь. Водопад Коксу, домики с железными печками и полиэтиленом вместо стекол. Ночью холодно, днем жарко. Что хорошо - никого нет, это очень кстати, мы мокрые, грязные, уставшие и почти злые. Сильные дожди покинули нас (снег не считается). Чистое небо, холод, Белуха, кедры, травы, синие ягоды, мыши в сумках…