Колеса «оттуда»

HONDA. Первый «живой» мотоцикл из Японии я увидел, дай бог памяти, в 61-м году. Как-то прилетел ко мне в гараж приятель на своем BMW R-51. Глаза – по семь копеек, и, сильно заикаясь, выпалил: «Ты тут старые гайки крутишь, а у Крупенина во дворе стоит новая «Конга». Заводи, помчались, а то уедет...» Догадавшись, о чем речь, простил приятелю незнание такой фирмы, как «Хонда» (это ж когда было!), и прыгнул в седло...

Но как, какими судьбами смог прорваться японский мотоцикл в тогдашний СССР – ведь «железный занавес» в 61-м никто не отменял? А тут даже не из Европы или из заклятого тогда врага СССР – Америки, а прямо из вовсе нам неизвестной и оттого сильно загадочной страны Японии!

А дело, как я выяснил, было так. Известный не только у нас в СССР, но и во всем мире дрессировщик Валентин Филатов выступал в Японии со своей труппой медведей и в ряду других показывал первоклассный номер «Медведи на мотоцикле». Во время выступления на одном из заводов Honda к нему обратились не без подвоха: «Думаем, все дело в этом вашем хитроумном мотоцикле, а вовсе не в медведе. Вот пусть он проедет на нашем. Сможет?» – «Давайте попробуем», – не моргнув глазом, согласился Филатов.

Выкатили новенький, с конвейера Honda, механики установили на ручке газа чуть завышенные, но постоянно ровные обороты, и мишка начал нарезать круги по заводскому двору. Да так увлекся, так присиделся, что снять его с седла не могли очень долго – еле поймали. Судя по всему, мотоцикл зверю-знатоку явно понравился. Оно и понятно: Honda даже сравнивать было неприлично с мишкиной ярко раскрашенной цирковой «макакой» (как рассказывали потом циркачи, она только и делала, что постоянно ломалась, причем в самый неподходящий момент). Потрясенные японцы подарили гастролерам из СССР два мотоцикла: один – Филатову, другой – медведю...

Вот вокруг «человеческого» я буквально ползал, разве что не пробовал на зуб его серый пластик. Как же можно так вот здорово все сделать? Ну просто не к чему придраться! Стальная рама из труб круглого сечения, задний маятник с двумя мягкими амортизаторами, передняя короткорычажная вилка, красивая каплеобразная фара удивительно чистого, прямо-таки сахарного литья и едва слышно кудахтающий 350-кубовый твин. Это было первое увиденное мною обыкновенное японское чудо.

SUZUKI. Мой собственный «японец» появился гораздо позже, только в 80-м году. Это сейчас брось палку в «Ижа» – в «японца» попадешь, а тогда их в Москве просто не было. И вот в мотоциклетном братстве пронеслось: в Москве видели Suzuki. Какая модель, какой объем двигателя – никто уверенно сказать не мог, единственное, что я понял, – мотоцикл большой, и у него четыре (с ума сойти!) глушителя. На том информация и иссякала.

Год я его искал – не спал, не ел. Да и вся мотоциклетная Москва стояла на ушах – искали для меня мотик. Наконец встретился с хозяином мотоцикла. Оказалось, он сотрудник МИДа, звали его Игорь Василенко – это теперь уже, слава богу, можно не скрывать. А тогда удивлению его не было предела. «Как ты меня нашел, как?! – все спрашивал он. – Как узнал фамилию и где я живу? И потом, я на нем и проехался всего только раз, и то поздним вечером, когда перегонял в гараж, и никто меня не видел и не слышал... Ну как ты меня нашел?» А я так устал от поисков, что даже рассказывать о них было противно. «Ребята разыскали», – почти как Сухов кратко только и смог ответить.

Мотоцикл он мне продал. Причем, как сказал, только за то, что я его смог найти: «А то не отдал бы, – твердил он, – сам катался бы». Правда, в цене податливости не проявил – ни на копейку не подвинулся. Пришлось уплатить все деньги, накопленные на новые «Жигули». В 80-м это была сумма немалая. Для меня, по крайней мере. Зато я получил богатое «приданое» в виде кучи запасного железа.

Тут к месту рассказать поподробнее о мотоцикле и как он попал в Союз. Начну с того, что это был и впрямь Suzuki. Но какой! Suzuki GT750 1972 года выпуска. «Классик», с самым большим из когда-либо выпускавшихся серийно трехцилиндровым двухтактным мотором жидкостного охлаждения, объемом 750 смз и мощностью 67 л.с. Мои ребята не ошиблись: у трехцилиндрового мотора действительно было четыре глушителя. Трубы из среднего цилиндра раздваивались. Думаю, это для модной тогда в мире симметрии и еще в пику двухтактной воздушной, тоже тройке, 750-й «Каве», у которой с одной стороны было два глушителя, а с другой только один.

Кто же в 80-м додумался, а еще и смог привезти в нашу страну такой мотик? Ведь все, кто оказывался за кордоном, тащили в СССР что угодно, но чтобы мотоцикл!..

Игорь 10 лет проработал атташе в советском посольстве в Токио. Покажется странноватым, но когда настала пора уезжать в Союз не в очередной отпуск, а насовсем, прихватил с собой, помимо двух контейнеров житейского барахла, почему-то щенка боксера, большого попугая и, видимо, до кучи ко всей этой экзотике решил прикупить не новый (потому как для дачи) маленький мокик, желательно фирмы Suzuki. Но японский язык очень сложен, и, несмотря на десятилетнюю языковую практику, японские друзья Игоря уяснили из его просьбы только то, что он хочет хорошую Suzuki, чтобы ездить на дачу, а какую именно, домыслили сами. Уж точно Игорь-сану нужна самая-самая!

И уже на следующий день во дворе посольства стоял огромный мотоцикл. Набрав в легкие воздуха, заказчик собрался было заорать: мол, какого черта приперли такого монстра вместо маленького мокика! Но перемкнуло: благоприобретенная японская сдержанность (все-таки десять лет в стране) и русская сообразительность одержали верх над эмоциями.

Во-первых, быстро смекнул, что никто не собирается с него требовать за столь много железа лишних денег. А за мокик японским пацанам денег было дано, думаю, совсем не много. Мне, как покупателю, он не говорил, сколько конкретно, но, догадываюсь, теперь на эти гроши можно было пару раз сходить в Макдональдс. Только однажды «за рюмкой чая» как-то проговорился, что то были йены, сэкономленные от неусыпно бдительного ока супруги. Его супругу я имел удовольствие лицезреть несколько раз, когда приезжал забирать мотоцикл и запчасти. Честное слово, легче было добыть золотое руно, чем выудить мелкую монету из ее кармана.

Но все это – лирика. Главное, в моих руках был самый мощный и самый уникальный в то время мотоцикл в Москве! Правда, тут одно «но»...

Тот самый гараж, в котором целый год стоял упрятанным Suzuki, оказался с дырявой крышей. Мотоцикл был честно укутан в два старых ватных одеяла. Они, конечно, промокли, и «Суза» простояла год в эдаком мокром компрессе. Когда я откинул эти одеяла, на мои и Игоря глаза навернулись слезы. У меня – потому что было отчаянно жаль так бездарно потерянное «породистое» железо, у Игоря – потому что, увидев мотоцикл, покрытый язвами коррозии, он решил: покупатель его никогда не возьмет. Тем более за затребованную сумму. Но я так долго искал этот мотоцикл и так мечтал о нем, что меня буквально переклинило, и даже колебаний не возникало, брать или не брать. Брать! Однозначно! И как можно скорее!

Делал я его не торопясь, целых пять лет. Почему не торопясь и почему так долго? Да потому что работа с таким «богатым» железом доставляла мне не меньше удовольствия, чем собственно езда на самом мотоцикле. Зато теперь я имею полное право заявить: японцы, они, конечно, первые в строительстве мотоциклов – но не боги. Материалы, из которых сделаны второстепенные детали не только ходовой, но даже мотора, весьма далеки от совершенства. В большинстве случаев, как говорят наши мастеровые, использована сталь марки «дворовая». Безусловно, когда приступаете к жизненно важным органам, отвечающим за быстроту передвижения и его долговечность, как например, поршням, цилиндрам, коленвалу, подшипникам, – здесь все идеально. И даже не пробуйте повторить в нашей стране то, что сделано «там». Но детали второстепенные...

Я ведь в пыль разобрал не только ходовую, но и двигатель. Так вот чтобы снять головку трехцилиндрового мотора, пришлось изготовить грандиозный по размерам и мощности съемник – иначе невозможно было вытащить за восемь лет его жизни закисшие намертво в водяной рубашке длиннющие полые внутри гайки, накрученные на 10-миллиметровые анкерные шпильки, сделанные из такого же «дворового» железа. Все эти детали я потом изготовил из легированной нержавейки. Японцам такие материалы в их массовом производстве даже не приснятся. Таким же образом я постарался сделать весь мотоцикл – каждую гайку, каждый болтик. Даже рваное сиденье в конечном итоге будто только что вышло из магазина – потому как по моему заказу изготовили пресс-форму для тиснения током высокой частоты «родного» «сузуковского» рисунка на его новой поверхности. Много всего сделал...

И вот наступил день, когда степенно, прямо как корабль со стапелей, я наконец спустил мотоцикл с 12-го этажа, где на моей десятиметровой кухне в тепле, сухости и почти стерильной чистоте столько лет я строил, не побоюсь сказать так, свою «Сузи». Жутко мощная 67-сильная двухтактная «тройка», когда я нажал кнопку, охотно завелась от двух спаренных «ижевских» аккумуляторов (фирменных стартерных взять было негде). И поехал. Но поехал мотоцикл... как обыкновенная Jawa.

Я был в шоке! Столько трудов – и все напрасны? Да не может быть! Потрогал: труба среднего цилиндра оставалась ледяной, как рука покойника, – цилиндр не работал.

Чего я только не перепробовал – все напрасно. Поднял всю доступную мне в те годы литературу, причем почти вся она на французском языке – Suzuki GT750 был в те годы очень популярен во Франции. Помню один красочный буклет, попавший мне в руки. В нем, распевая дифирамбы мотоциклу, написано: возможности жидкостного охлаждения таковы, что вентилятор тестируемого мотоцикла не включился ни разу не только в африканской жаре, но даже в парижских пробках... Меня эти словеса мало грели – мотик-то «не ехал».

Мои друзья из Таллинна, чемпионы СССР в «открытом» классе мотоциклов с колясками, снабдили профессиональной литературой, в которой описана модель. Дело в том, что на их «боевом» мотоцикле стоял мотор от Suzuki GT750, и они заказали в Финляндии толстенный, подробнейший «гроссбух». Из него узнал, что зажигание в моей «тройке» в среднем и крайних цилиндрах выставляется по-разному. Что колесо переднее по отношению к заднему находится не в одной плоскости, а смещено в сторону далеко выступающего тяжелого генератора, выравнивая таким несколько странным образом развесовку ходовой... Я прочитал все, что мог, касаемо этой модели, проверил, но аппарат отказывался ехать как ему положено.

И вот уже от безысходности, наверное, в сотый раз снял крышку, под которой спрятано контактное зажигание... Да, забыл упомянуть, что электроники в аппарате не было, лишь три механических прерывателя – по одному на цилиндр. Тут все было проверено и перепроверено, контакты зачищены и заполированы, зазоры и опережение выставлены не один десяток раз. Но вновь и вновь я возвращался к этому узлу – спинным мозгом чувствовал, что беда моя зарыта где-то здесь. И вот вновь снимаю плату, разглядываю ее под увеличительным стеклом огромной разрешающей возможности... Ну вот же: средний контакт прокорродировал почти на половину своей толщины – эхо того гаража с мокрым «компрессом». А я ведь столько раз зачищал...

Алмазный надфиль, пять минут пилежки – и плата на месте... С каким-то звериным удовольствием «тройка» дико взвизгнула. Вот он – ее родной голос. А я уж отчаялся его услышать.

В седло! Сейчас же в седло!.. Не заметил, как под колесами уже проспект Мира, легкий поворот на почти пустой Крестовский путепроводѕ Ребята, какого черта! Это почему такой знакомый мост вдруг стал в два раза уже? И потом, по-моему, я уже давно луплю по встречной. «Это надо же, не попал! Но какова динамика! Ведь не поверят – никто не видит!..» Хотя нет, вон тот, что в конце моста машет полосатой палкой, точно видит. Я, конечно, мог наплевать на его «симафоры» и легко раствориться за линией горизонта, но настроение было преотличное, и я остановился – исключительно дабы взыскать лавры.

В моей мотоциклетной жизни нечто подобное случалось пару раз. Сотрудник, одетый в мышиного цвета форму, вдруг совершенно не казенным голосом произносил: «Ну, ты, парень, даешь! А мотоцикл-то у тебя какой? Я такого не видал. Дай рассмотреть поближе...»

А этот мне, радостному, – ледяной ушат ментовской прозы: «Я вас остановил за езду по встречной полосе». А?... Как вам нравится? Во удивил! И ладно бы только это – я готов был на радостях даже заплатить штраф, но он же, паразит, в сторону моего Suzuki GT750 даже голову не повернул! Деревня непрокорябанная!

Это я счел непростительным оскорблением, передать не могу, насколько я был обижен. «Нет уж, дудки! Тебе сегодня мне праздник не испортить», – пробурчал я в стекло шлема.

Даже в зеркала глядеть не стал. Чего смотреть-то на его причаленную к тротуару желтую «баржу» с синей «кастрюлей» на крыше (мы ментовозы еще «саранчой» называли)?..

К чему это я вспомнил? Что-то до жути захотелось похвалиться: лихая двухтактная «тройка» легко разгоняла мою «Сузи» до «сотни» за три с небольшим секунды. А теперь, может, кто навскидку вспомнит динамику 24-й «Волги»? При условии, что она заведется.

Вячеслав КИЦИС,

фото Владимира ПАНЯРСКОГО,

автора и из собрания Музея

циркового искусства Санкт-Петербурга