Volkswagen Käfer: Ладога трип на Жуках

Еду я как-то по Лиговскому проспекту на жуке; пропускаю пешеходов, а при этом про себя их мысленно подгоняю, потому что опять у меня нет холостого хода, и чтобы пропустить этих самых пешеходов, приходится нажимать на газ, сцепление и тормоз одновременно, а ноги у меня, как и у многих, две – не очень удобно. И пешеходы – прекрасная юная пара – аккурат перед нами останавливаются на проезжей части, достают фотоаппараты и девушка кричит: «Ой, Женя, это моя мечта!!!». А я вздыхаю: «Э, нет, барышня. Это МОЯ мечта».

Философия Жука

Барышня кричала искренне, и глаза у нее горели. И стать из человека, у которого что-то проваливается внутри при виде Жука, и накатывает волна умиления, восторга и жажды обладания одновременно, человеком, у которого есть Жук, довольно просто. Нужно просто найти и купить его. Это возможно, но в этот момент еще совершенно не понимаешь, что ты попался.

Потому что стать из человека, у которого есть Жук, человеком, который на нем ездит – это намного труднее. Я когда-то в прежней жизни наивно полагала, что если выложить пачку денег каких-либо привлекательных цветов, ты из старого Жука «на ходу, но не идеального» сделаешь такой вот новый ретро-автомобиль. Заберешь его из ремонта - и все, понеслась, так сказать, по кочкам. Нет, нет и еще раз нет. Дело даже не в размерах той самой пачки (хотя и они впечатляют). Ретро-автомобиль никогда не станет новым – он станет красивым, отреставрированным, вызывающим немой и бурный виды восторга у окружающих – но он всегда останется собой – в нашем случае, старым Жуком с собственным характером, взглядами на жизнь и зачастую совершенно непредсказуемым поведением.

Чтобы из человека, купившего Жука, стать человеком, на нем ездящим, требуются годы, понимание родных, любовь к запаху бензина при попытке почистить карбюратор на кухне, покупка нужной детали вместо собственного похода к зубному врачу. Продать Жука при этом невозможно – полбеды: вложенное не окупится, а эмоционально это сложнее, чем продать члена семьи.

Что нужно делать, чтобы объехать на Старом Жуке вокруг Ладоги, я не знаю – до нас никто этого не делал, большое видится на расстоянии, а лично я была за рулем. Я попытаюсь рассказать, как это было – может, в следующем году мы найдем в свою маленькую команду новых участников? В любом случае, судя по количеству людей, которые, фотографировали, оглядывались, аплодировали нам вслед и просто улыбались, я чувствую, что не поделиться было бы нечестно.

Состав участников

«Ладога трип – 2010» состоял из двух команд: ваша покорная слуга Валерия Богдан и Станислав Гарматюк на желто-зеленом жуке – «мексиканце» 1980 года рождения и Александр Дунаев, его жена Светлана, дети Елена и Дмитрий, и скотч-терьер Альф – на жуке серебристом, «немце» 1973 года рождения. Нормально они все туда поместились, если кто удивился.

Идея

Как-то вечером, недели за две до выезда, Саша позвонил мне и предложил объехать вокруг Ладоги на жуках. Разговор занял две минуты, еще минуту – согласование дат. С этого момента «в принципе» все было решено, осталось только обсудить детали. Если бы все не случилось так быстро… хорошо, что все случилось так быстро.

«А подумать бы не мешало; прежде, чем лезть куда-то, посмотри – а как я оттуда вылезу…» - голос Высоцкого, извините – птицы Додо, ископаемого дронта с пластинки про Алису в стране чудес, похоже, смутил всех остальных жуководов Петербурга. Кто-то сказал, что опасается, кто-то – что не может, кто-то – что его тюнинговые бампера сделали жука непроходимым, кто-то – что поставил себе четыре карбюратора и без Равиля (это наш питерский жучий доктор) из города выезжать боится… К счастью, во время всех переговоров и ритуальных движений пальцем в районе виска со стороны друзей-не жуководов обе команды уже были мыслями на Ладоге, и смутить нас ничего не могло.

Подготовка к Ладога-трипу

Подготовка к мероприятию, претендующему на начало новой эпохи, проходила в авральном, но веселом режиме. Жуководы вообще-то люди неторопливые: ярким примером того, насколько они неторопливы, может служить старт летнего жучьего ралли несколько лет назад: в 11 назначен общий сбор, в 12 – старт. Первая машина стартовала в 14:10 и за все это время никто из участников и организаторов не приподнял даже брови как признак тревожности: это нормально. К одиннадцати опоздали все, а там уж как собрались, так собрались. Главное – никто не дергается и не торопится.

Поговорили, несколько дней поопрашивали товарищей, несколько дней похвастались родственникам. Глядь – неделя осталась, а конь еще не валялся. Ну и вперед: планирование маршрута, техобслуживание автомобилей, подготовка снаряжения и пропитания… Дополнительную деталь добавлял тот факт, что общим голосованием было решено провести мероприятие как можно более «бюджетно»: не знаю, что там говорят по телевизору президенты, а у нас в стране кризис и вообще – дешево спортивнее. Поэтому, к счастью всех участников трипа, общепит, гостиницы и прочие возможные «сервисы» были исключены из планов и их место занял поиск палаточных стоянок в живописных местах и составление общекомандного реестра котелков и примусов. Периодически все собирались вместе и рисовали маршрут, обговаривали, кто чем питается и кто что знает о том, что «там», более подробно, чем на фотографиях вытягиваемых лебедками из лужи джипов с «Ладоги-трофи». Для пущей радости на стол водружался ноутбук и все взирали на такую загадочную Ладогу в различных приближениях Гугль ерфа.

Чтобы избежать погодно-одеждных разочарований и недоразумений, мы решили вообще не заглядывать в прогноз погоды, а также подготовиться морально. «- Давайте же будем готовы к тому, что все время будет ливень, холод, пронзающий ветер, а вокруг будут постоянные полчища комаров и змей! Все готовы ехать на таких условиях?

- Все!

- Ну, тогда на том и порешим, а все, что будет лучше, будем воспринимать как подарок.»

Подход, кстати, отличный – дарю. Сработал «на ура»; я вот до сих пор уверена, что с погодой нам повезло.

В последнюю ночь перед выездом мы обнаружили себя с вроде бы исправным, но немытым автомобилем под окнами, тазиками с гордостью – пирожками и беляшами «в дорогу» и горой снаряжения и провианта, который еще как-то предстояло уложить. «Звонок другу» в два часа ночи показал, что вторая команда «еще не дома, но зато уже помыли жука и раздобыли компьютер с GPS-ом и накачали туда карт». Никто не удивился, что намеченный на 11 сбор на выезде из города сам собой переместился на 12.

Без бумажки мы букашки

Следует отметить, что в процессе подготовки к выезду мы опросили с десяток друзей и знакомых, которые в последние несколько лет въезжали в Карелию с вожделенной нами стороны, на предмет наличия контрольно-пропускных пунктов, где надо предъявлять документы. При Союзе там начиналась семидесятикилометровая погранзона (вдумавшись, мы пришли к выводу, что граница с Финляндией во времена нашего детства была единственной сухопутной границей с капиталистическим государством и сделали соответствующие выводы), в последние годы ее вроде бы убрали, а те, кто ездил туда пару лет назад, пугали тем, что ее снова вернули… Непонятно.

Мы решили подготовиться. Были созданы с помощью дружественной корпорации редакционные задания, приказы и командировочные удостоверения на предмет того, что (вспоминая Жванецкого) «мы не просто свалились, а по приглашению». В результате получилось, что мы – это отряд «Скауты», командированный в Карелию с целью создания информационного материала – «руководитель отряда, менеджер маршрута, приглашенный фотокорреспондент, вожатый и два скаута».

14 июня. И был день первый

Накануне отъезда стало понятно, что в понедельник утром все шестьсот восемьдесят две тысячи триста двадцать два жуковода, которые собирались провожать нас от выезда из города и до вечера, явно не вдохновятся поливающими с неба осадками и команде героев предстоит покидать город на Неве без сопровождения.

Лично мы выехали на север города и начали с душа для Жука. Прекрасные молодые люди, которые производили душ на автомойке, были столь нежны и ласковы с автомобилем, что нам оставалось только стоять поодаль и улыбаться, иногда комментируя что-то вроде «вот только сюда не лейте, а то у нас все вещи намокнут». В результате мойки, однако, оторвался и был нам бережно передан значок «Фольксвагена», спереди, на багажнике. А вот капот у Жуков сзади, если кто забыл.

К свежеперенесенному на 12 месту встречи все, разумеется, чуточку опоздали, но зато немедленно двинулись вперед по трассе А129 в сторону Агалатово, заправившись в начале пути и залив резервную канистру «для примуса». Фрагмент трассы «Осиновая роща – Агалатово» ничем особенным не примечателен, кроме, разве что, названий населенных пунктов вроде Лупполово и Дранишников, которые в определенном настроении многим кажутся уморительными, да наших любимых плакатов, которые гласят, что у трассы продаются «пирожки, беляши, черви».

Перед Лемболовским озером мы повернули направо по указателю «Грузино-9», который сразу напомнил мне про подругу, которая в самом начале обретения водительского стажа, увидев указатель «Грузино-3», невинно заметила: «Странно… А я и не заметила, как мы проехали Грузино один и Грузино два…». Далее мы воспользовались трассой P-33, которую в итоге дружно назвали самой занудной дорогой Ленинградской области – асфальтово-грунтовая, она характеризуется достаточно приличной длиной и таким качеством дорожного покрытия, что ехать по ней быстро невозможно, а медленной езде в свое удовольствие никак не способствует однообразный пейзаж по сторонам.

Но мы ехали на жуках, погода была солнечной – и мы были уже вполне счастливы. С дороги Р-33 (трассой называть ее второй раз язык не поворачивается) мы свернули вглубь леса в поисках спрятанных там ДОТов времен советско-финской войны.

Немного грязи, луж, оврагов и песка – и уже на грязных боевых жуках мы посетили неплохо сохранившиеся памятники непростой и неоднозначной военной истории, по направлению входа и амбразур предположив, что «все-таки это наши». Проходы, амбразуры, погреба – а загнутые гвозди, вбитые в дощечку у входа, сразу ставят все на место, и сразу же приходит понимание и образы тех, кто входил сюда, снимал и вешал верхнюю одежду…

Вернувшись на Р-33, мы прыгали по ней еще пару часов до Запорожского (близ которого, в Тайпаловском заливе, кстати, находится одна из самых близких в Петербугу и легкодоступных стоянок на Ладоге), по пути полюбовавшись живописной речкой, около которой в свое время проходил один из этапов самого первого петербургского ралли на жуках.

От Запорожского мы поехали по Р-34 до Сосново, погрустив по пути о том, что место на Суходольском озере, обозначенное на картах как «очень красивый вид», теперь скрыто высоким забором частных владений, возникшим, видимо, вопреки законодательству, запрещающему застройку прибрежных зон.

В Сосново мы вернулись на А-129, жуки явно обрадовались нормальному покрытию дороги и радостно домчали нас до Лосево, где мы и произвели традиционную для всех едущих по данной трассе остановку-чаепитие с видом на пороги и комментариями в сторону сплавляющихся по Вуоксе молодцов.

Далее А-129 привела нас в город Приозерск (ударение именно на «е», без «е»), где мы немедленно направились в крепость Корела, невольно поражающую своей древностью и историей переходов «из рук в руки» любого жителя города с трехсотлетним стажем. Крепость показалась нам прекрасной, равно как и сам город Приозерск, в котором особенно умилило обилие скамеечек, да не просто скамеечек, а столиков на шесть человек, скамеечками окруженных: вышел ты с товарищами погулять, а тут тебе и столик, и все по-человечьи. Выйдя из крепости, мы, конечно, не преминули немного похулиганить и заехать под «кирпич» с целью сфотографироваться в таком красивом месте.

После крепости мы отправились искать выход к Ладоге в районе мыса с лаконичным названием «Ладожский». То, что GPS и карты рисовали, как уверенную грунтовку, оказалось грязевой дорогой с лужами полуметровой глубины, но эта дорога таки привела нас к берегу Ладожского озера, которое явило нам необыкновенную красоту воды, стаю из доверчивой утки с утятами и такое полчище злых карельских комаров, что долго мы там отчего-то не задержались.

В Приозерске мой Жук стал немилосердно глохнуть и мы решили поискать заправку, используя эзотерический аргумент «с полным баком не глохнет – может в принципе стоит снять и продуть бензобак, а пока что – заправимся». Заправившись и выехав из города, мы обнаружили, что уже восемь вечера, с возможными погранпостовыми мы сегодня общаться не хотим – а значит, надо искать стоянку. Поиск места для ночлега осложнял тот факт, что до этого чуть ли не две недели шли проливные дожди и все места «на земле» были похожи на грязевые ванны на каком-нибудь престижном курорте. Порыскав по небольшим озерам вдоль продолжения трассы, мы выбрали для себя берег озера Большое Боровское, поставили жуков на большой камень и разбили свой скромный лагерь.

Первая ночевка была ознаменована вечерними шашлыками, для которых мы, как выяснилось, позабыли взять шампуры, и, выстрогав оные из веток, открыли для себя недурственную технологию. Дело в том, что если палочки по готовности мяса поломать пополам, то и силы рассчитывать просто (а определить «осилю ли я еще целый шампур» не всегда возможно), и заниматься мучительным сдиранием мяса с ветки нет никакой необходимости. Никогда не знаешь, какой новый опыт могут привнести в быт подобные мелочи!

Дождь пытался припугнуть нас, но мы настолько дисциплинированно свернули стол, что он устыдился и не пошел.

Спать мы легли не поздно, самые последние разошлись часа в два-три ночи. Вообще, стоит отметить, что путешествия в белые ночи кроме прочего хороши тем, что на стоянку можно встать в любое время, совершенно не беспокоясь о том, как бы ни пришлось ставить палатки и готовить ужин в темноте.

День второй, 15 июня

Надо сказать, что жук настолько вместителен, что в нем запросто можно везти в плюс ко всем вещам еще и, например, походную сковородку. Посему, проснувшись в 10-11 утра и позавтракав яичницей на углях, мы часам к 12 двинулись в путь (мы же жуководы, мы же ни-ку-да не торопимся). В лесу вокруг было обнаружено цветущее все: поляны благоухающих ландышей, сосны в цвету, на которые, остановившись после городской беготни, смотришь, как на совершенно новых знакомых; просторы цветущей земляники, которая так и просит сесть прямо здесь и подождать, когда она созреет.

Трасса А-129, на которую мы вернулись, с продвижением по ней существенно ухудшается, переходя в грунтовку, о которой мы слышали немало нелестных отзывов по выезду. Если такие отзывы напугают кого-то из читателей – убедительная просьба заезжать предварительно на Р-33 и после этого понять, что в сравнении эта дорога покажется просто чудом.

Пост, к которому мы так готовились, оказался пустым и заброшенным, что невероятно обрадовало нас всех – мы в Карелии и никаких разборок с документами не последовало! Единственное, что по-прежнему настораживало лично меня – это то, что жук глох на холостом ходу неумолимо и беспощадно.

Мы съездили направо по указателю на Асилан, полюбовались живописной порожистой рекой Асиланйоки и остатками старинной мельницы, встретили на склоне пару предсказанных еще до поездки змей и, забегая вперед, посетили последнее место, где не покидает ощущение «если где-то красиво, то обязательно кто-то это место застроил». Карелия дальше прекрасна и не являет взору дорогие дома за заборами до неба – и настоящее счастье, если она останется таковой как можно дольше.

Там же, в Асилане, случилось чудо: в ходе проктологической операции (а вот не надо смеяться, только представьте себя за рулем, когда в моторном отсеке сзади кто-то ковыряется) нашлась и была исправлена причина недержания холостого хода, над которой последний год мучились большевики. Резиновая трубка бензопровода, разрезанная с целью вставления не предусмотренного конструкцией, но очень полезного в отечественных условиях бензинового фильтра, была (видимо, по чистой случайности) пущена поверх воздуховода, а не под ним — в результате чего на верхнем перегибе уровень трубки оказался примерно на уровне половины бензобака. А жук, нужно сказать, очень хорошо продуманная машина. И если так задумано, что бензин из бака должен литься вниз, самотеком — значит, именно на это бензонасос жука и рассчитан. В результате, на верхней половине бензобака машина ехала нормально, а как только уровень бензина падал — начинала глохнуть. Всего-то нужно было: отсоединить оба конца трубки от бензинового фильтра, пустить трубку под воздуховодом, и инсталлировать фильтр обратно. Вот так и возникают нездоровые легенды про "танцы с бубном", хотя на самом деле в точности наоборот: скрупулезный немецкий расчет.

Вернувшись на А-129, в районе Хийтолы мы были остановлены доблестными карельскими ГАИ-шниками, которые живо интересовались, почему мы были не пристегнуты ремнями безопасности, но вполне удовлетворились объяснением, что данная опция конструкцией не предусмотрена. При этом у одного из остановленных жуков предусмотрена, а у другого – не предусмотрена.

Далее, довольные уже тем, что предварительная документарная подготовка оказалась невостребованной, мы уже точно в Карелии и никакого поста не будет, мы приступили к проведению долгого интересного дня, позволившего немало узнать о приграничных местах.

О дорогах, лирическое отступление

С этого дня и до въезда в Ленинградскую область с противоположной стороны Ладоги, посещенные дороги представляют некий описательский интерес: основная трасса A-129/130/131, с которой мы то достаточно далеко удалялись с целью осмотра достопримечательностей и поиска стоянок, то возвращались обратно, попеременно состоит из грунтовки и выщербленного асфальта с большими дырками. Даже если встречаются участки дороги с ровным асфальтом, разгоняться на них все равно не рекомендуется: трасса необыкновенно красивая, но при этом узкая, с одной полосой в каждую сторону, с множеством перепадов по высоте, а также закрытых и очень крутых поворотов. К тому же, почти на всем протяжении Карельского участка A-129 действует скоростной режим – до 40 км в час, о чем тебя предупреждают регулярно развешанные знаки. Для тех, кого знаки не впечатляют, развешены гигантские панно с сообщением об аварийной опасности участка дороги и символической схемой того, как правильно друг в друга врезаться.

Ответвления от данной трассы в любую сторону, которые нам удалось посетить, дорогами в понимании какого-нибудь европейца, конечно, не являются, но если не лезть куда-нибудь напролом в лес или в середину болота специально, то слишком сильно не пугают : Жуки сумели проехать практически везде, где мы собирались побывать, и только в паре мест мы немного прошли пешком, жалея машины. Да и то потому, что идея «считывать» список достопримечательностей и фрагменты маршрута с форума «Лендроверов» при путешествии на жуках, согласитесь, выглядит довольно смело.

Как выяснилось, для жук-трипа оба типа окололадожских дорог (назовем их условно «плохие» и «очень плохие») оказались вполне приемлемы: по очень плохой дороге ты иногда едешь и со скоростью пять километров в час (тут стоит обращать внимание «здесь обозначена неплохая стоянка километрах в двадцати»– запросто может занять четыре часа в одну сторону), но ты знаешь, зачем это надо: достигаешь красивого и чистого места, чувствуешь каждый метр пути, испытываешь себя и машину, ловишь ошарашенные взгляды водителей трактора, грейдера и местного жителя… Этот список наивных выражений ощущения сопричастности с «очень плохой дорогой», в некотором роде возможно прочувствовать на любом автомобиле, в случае жуков остается только возвести в квадрат – и читатель нас наверняка поймет.

По трассе же ритм небыстрого движения оказался интересен неожиданно для всех нас. В самом деле, жук – машина с историей и миллионы жуков выезжали во всем мире на трассу, чтобы путешествовать, а это значит – видеть, что происходит вокруг, любоваться окружающим миром и познавать его. Современный ритм жизни заставляет нас забывать, каково это – позволить себе медленно ехать и созерцать; дороги, автомобили, скорости – и мы летим из точки А в точку Б без возможности остановиться, посмотреть и подумать: а что там, между точками-то? Жуки и дороги вернули нас в медитативное русло путешествия ради путешествия, счастья ради счастья, жизни прямо здесь и прямо сейчас. Именно в этом праве позволить себе ехать медленно и запросто останавливаться у деревенского колодца, если тебе вдруг захотелось попробовать здешнюю воду, и заключается глубинный, не всегда и не всем очевидный смысл ретро-путешествий вне времени. Настолько глубинный, что и не знаю, удалось ли мне донести его до уважаемых читателей, но, в любом случае желаю всем в жизни побольше моментов, которые можно вот так почувствовать.

День второй, окончание

Из увиденного нами за второй день «Ладога-трипа на Жуках» стоит отдельно отметить, что участок Ладоги от Березово до Куркиеки – это великолепнейшие шхеры и огромное количество прекрасных островов. Жители прибрежных населенных пунктов, по всей видимости, с удовольствием промышляют услугами, предназначенными для автотуристов: вдоль дороги и на выездах к берегу мы видели множество объявлений с предложениями водных экскурсий по Ладожскому озеру, «забросов» на острова и так далее – все по весьма приятным ценам. В один из таких выездов к берегу мы из наступившего уже в Ленинградской области лета вдруг попали в царство бурной весны – снова перед нами цвели кусты сирени и яблоневые сады.

Поселок Куркиеки, дома которого располагаются между огромными валунами, лежащими там еще с ледникового периода и неспешно наблюдавшими, как в течение веков от шведов он переходит к русским, снова к шведам и обратно к русским, становится частью великого княжества Финляндского… Два странных памятника привлекают особенное внимание: погибшим во время Второй Мировой советским солдатам-освободителям (установлен во времена СССР) и памятник погибшим тогда же финским защитникам (установлен, насколько мы разглядели, недавно по инициативе финской стороны). Получается – два памятника людям, которые на этом месте убили друг друга. Заставляет задуматься…

Съехав после Куркиеки по указателю на Лумиваара, мы посетили затерянную среди лесов финскую кирху 1935 года с явно недавно отремонтированной лестницей, ведущей на колокольню; выехав в Лахденпохью, долго бродили по руинам сгоревшего в 70-е годы финского лютеранского храма 1850-х годов постройки. После Лахденпохьи, поблуждав по местам заброшенных воинских частей и полигонов (приятно и хорошо дорогу спрашивать – люди и так приветливы, а когда видят жуков, улыбаются и разъясняют с тройным энтузиазмом), посетили впечатляющие массивные пещеры, выдолбленные в гранитной скале, судя по всему, еще финскими военными и впоследствии явно используемые советскими – вентилируемые, сухие, создающие ощущение небольшого подземного города. Пещеры настолько колоссальны, что рождают несколько параноидальное чувство из серии «а много ли мы знаем об объектах, скрытых от наших глаз в нашей гражданской жизни». Сейчас пещеры пусты и неохраняемы, на стенах читаются надписи типа «ДМБ 1976».

После Лахденпохьи мы через некоторое время начали производить жучью разведку на предмет живописной стоянки на берегу Ладоги, и буквально со второй попытки нашли великолепное место: на небольшой скале, уходящей в воду Ладоги, мы расположили Жуков и разбили наш скромный лагерь. В этих местах уже, к счастью, совершенно отсутствуют приметы бескультурья жителей больших городов: все идеально чисто. Поужинали под пристальным взглядом заинтересованной нерпы (да-да, нерпа весь вечер выныривала из воды и подолгу смотрела в нашу сторону), засмотрелись на красоту и легли спать уже под утро под пение птиц. Белые ночи (намеренно повторяюсь, поскольку мы с этим фактом жили и не могли нарадоваться ему каждый вечер)в целом прекрасны не только своей красотой но и тем, что ты спокойно можешь ехать до любого удобного тебе часа, и, разбивая лагерь, скажем, в полночь, не испытываешь никаких затруднений навроде «установки палатки в темноте». Опасны же белые ночи тем, что пока наболтаешься под закато-рассвет – уже и утро.

Ночью пошел дождь и стало холодно; согревшись в теплом спальнике и просыпаясь периодически под барабан дождя по палатке, с таким блаженством закрываешь глаза и снова проваливаешься в сладкий сон… Короче, планы встать пораньше, доехать до Сортавалы и возможно попасть на третий день поездки на остров Валаам мы уютно проспали.

День третий, 16 июня

Проснулись мы на третий день Ладога-трипа в той самой погоде, про которую мы перед поездкой радостно скандировали: «Готовы!». Лил дождик, дул ветер, мрачное небо не подавало никаких надежд на просветление, а температура воздуха радовала чем-то около девяти градусов по Цельсию.

Дождь изрядно углубил лужи, по которым мы въезжали накануне, и стоянку мы покидали, поднимая веселые брызги посреди прибрежного луга, решив не утруждать себя завтраком при таких метеоусловиях.

К Сортавале дождь только усилился; попытки проникнуть или хотя бы найти лазейку на Валаам по нетуристическим ценам не удавались, жуки сердито крутились по городу. Попытка перебраться через понтонный мост на остров Риеккалансари нам тоже не удалась (из-за перепада высот между понтонами был риск оставить моторы на мосту), дворники на Жуке, хоть и смазаны, сердито поскрипывают, людей, которые возят на Валаам частным образом, как ветром сдуло (прошлогодние следы находятся, свежих нет). Наконец, голодный и злой коллектив решил переиграть все планы и оставить Сортавалу до лучших времен.

Покинув Сортавалу, мы поехали на север, удаляясь от Ладоги, к водопадам пасторальнейшей красоты на реке Тохмайоки, про которые во всех отчетах и путеводителях обязательно следует сообщать, что там снимался фрагмент кинофильма «А зори здесь тихие» (1972), о чем свидетельствует изрядно претерпевшая от времени сохранившаяся декорация в виде половины избушки. Налазившись вдоволь по скалам и дорожкам вокруг водопада под то стихающим, то возобновляющимся дождем, мы решили там же и позавтракать, благо на площадке перед достопримечательностью расположилась пустовавшая на момент нашего визита кафешка с крытыми домиками-беседками. Прием пищи в красивом месте в беседке под дождем еще раз подтвердил, что завтрак в два часа дня особенно вкусен; жить стало веселее и мы дружно вспомнили, что мы же готовы к сомнительной погоде; побродили еще по красотам и дружно покатились вперед.

Дальше нас ждал один из мраморных карьеров Рускеалы – замечательный природно-исторический памятник, естественно образовавшийся при затоплении грунтовыми водами одного из карьеров по добыче различных сортов мрамора и бережно преобразованный в удобный для посещения туристический объект. Помимо созерцания мрамора, который по цвету немедленно вызывал ассоциации с дворцами и музеями Санкт-Петербурга, зеленого цвета воды и холодных штолен, через одну из которых проходит туристическая тропа, можно было получить еще одно удовольствие, взяв напрокат лодки и посетив затопленные штольни, но мы решили, что отложим это мероприятие на следующий визит в Рускеалу, когда, возможно, будет немного теплее и солнечнее.

Нагулявшись вдоволь, мы отыскали стоянку на одном из «неокультуренных» затопленных карьеров. К ней вела дорога, снова напомнившая грязевые ванны, сама поляна была несколько мокровата, время выдалось достаточно раннее и мы решили позволить себе вечер праздношатаний по окрестностям, решив, что торопливость и жуки – вещи не слишком сочетаемые. Покинув место предполагаемой стоянки, поисследовали различные дороги по окрестностям, заехали в рускеальский магазин за хлебом и яйцами для завтрака (вероятно, сортавальские куры чаще несутся или меньше едят: яйца стоят в два раза дешевле, чем в Ленобласти); там же набрали канистру колодезной воды… и вернулись на уже разведанную стоянку часам к восьми вечера.

Вечером, который начался для нас феноменально рано, участники жук-трипа нашли понимание природы к своим планам: тучи стали развеиваться, на стеклах жуков заиграли блики и часам к одиннадцати мы уже созерцали ясное солнечное небо. Каше-тушеночное меню пополнилось непоходными вкусностями вроде копченой грудинки, жареных кабачков с чесночком и сливочным маслом, салата из свежих овощей и домашней настойки на кедровых орехах. Некоторые из членов команды полазили по скалам вокруг озера, некоторые купались в лучах полуночного закатного солнца. Вода в карьере была прозрачна на глубину десяти метров; рыбы в концентрации доброй ухи всю ночь резвились у берега и, выпрыгивая из воды, отбирали кусочки хлеба у утки, которую мы пытались покормить. Угомонились все в полчетвертого утра. Несмотря на светлое небо, было порядком холодно, а вот проснулись мы на следующий день в тепле и под лучами ласкового солнца.

День четвертый, 17 июня

Четвертый день Ладога-трипа наградил нас такой погодой, на которую мы при планировании «Ладога-трипа на жуках» даже и не надеялись: тепло и солнечно, настоящее походное лето. Неспешно позавтракав, мы заехали в полюбившуюся нам Рускеалу набрать в колодце свежей воды, после чего спустились на юг до Сортавалы, все же надеясь добраться из нее до Валаама.

В Сортавале мы разделились на две бригады: серебристый жук и его обитатели остались на берегу, а наш автомобиль был припаркован на единственной платной стоянке, обнаруженной неподалеку от пристани в Сортавале, и его экипаж отправился на остров Валаам.

Про то, как оставшиеся на «большой земле» товарищи карабкались на гору, созерцали пейзажи и выталкивали боевого товарища из большой лужи, а к вечеру нашли прекрасное место, я подобно рассказать не могу. А наш коллектив из двух персонажей занял все свободное пространство в кормовом пассажирском отсеке метеора «Преподобный Серафим» (название оставим без комментариев), в то время, как в носовом отсеке перевозили Владыку Острова (по словам команды) с двумя сопровождающими. Нет, один комментарий, поступивший в процессе написания данного материала от Станислава, все же приведем:

«По поводу "Преподобного Серафима" и иже с ними (метеоры на Валаам все имеют примерно аналогичные по сути личные имена): есть такое мнение, что давать рейсовым кораблям такие гордые наименования — затея, по сути, провоцирующая на святотатство. Ну, например, представьте себе гипотетическую фразу, которую вы будете проговаривать про себя, если он задерживается...»

Валаам красив и благостен, виды Ладоги «изнутри» заставляют порой затаить дыхание, а при взгляде на оставленный берег появляется нездоровый азарт: вот тут, тут и еще вон там есть замечательные стоянки! На самом острове нам посчастливилось увидеть «нетуристическую» жизнь: местных жителей, которых монастырь постепенно «выдавливает» с острова и которые не знают, как этому сопротивляться; наемных рабочих южносоветского и карельского вида, которые с большим энтузиазмом выстраиваются по вечерам в трапезную (нет-нет, не общую с монахами, отдельную, для рабочих), а по вечерам от нечего делать устраивают кулачные бои (читай – драки)…

Наши друзья, которых мы разыскали на Валааме, устроили нам великолепный вечер среди девственной красоты прибрежной зоны острова, где солнце не садится за горизонт, а пригибается к воде и плывет по ее кромке до восхода; рассказали, как хороша тут жизнь зимой – вне туристического сезона. Прожив там несколько лет, они в шутку называют летнюю жизнь острова «Спасо-Преображенской сувенирной лавкой». Правы они или нет, но пряник с надписью «Валаам» и этикеткой «пряник тульский, изготовлено в Санкт-Петербурге» мы там все же приобрели.

День пятый, 18 июня

Наутро мы посетили монастырь, прогулялись пешком в Никольский скит, побродили по берегам и лесам, оценили в качестве завтрака трапезную близ монастырского причала – и отбыли на Преподобном Серафиме обратно на Большую Землю. По прибытии мы забрали заскучавшего жука со стоянки, созвонились с товарищами о месте воссоединения команды и отправились на местный сортавальский рынок за пополнением запаса продовольствия, восхищаясь дисциплинированными сортавальскими пешеходами. В Карелии вообще культура вождения сильно развита в сфере пропускания пешеходов – вот они и не боятся переходить дорогу в любом понравившемся месте, невзирая на места для этого отведенные и на массу иногородних автомобилей, к такой свободе непривычных. Однако же, работает – после пары-тройки товарищей, по нашим бескультурным меркам, ринувшихся под колеса – невольно снижаешь скорость и едешь в режиме «а вдруг кто-то выбежит». В нашем жучьем случае – выбежит с мобильным телефоном наперевес, остановится посреди дороги и сфотографирует нас, прекрасных. А нам чего, мы радуемся – едем и всех пропускаем.

Торгово-закупочная сфера Сортавалы порадовала искренним радушием продавцов при аскетичности ассортимента, архитектура – некоторым количеством интересных зданий, и мы двинулись далее по трассе А-129, которая вскоре после выезда из города волшебным образом превращается в трассу А-130.

Участок Сортавала-Ляскеля показался нам самым красивым местом всего маршрута, проходящего по трассе – едешь и любуешься, только успевай головой крутить, благо скоростной режим и изгибы дороги этому только содействуют. В Ляскеле мы остановились полюбоваться перегородившей реку Янисйоки величественной плотиной, при взгляде на которую в буквальном смысле захватывает дух, и далее внимательно следили за местом, озвученным «как пойдет хорошая дорога, через пару-тройку километров ищите нас», гадая, какой же именно из участков дороги следует считать хорошим.

Дорога становилась хорошей раз пятнадцать, и как только можно было разогнаться аж километров до шестидесяти, мы внимательно вглядывались в окрестности в поисках серебристого жука – и тут снова начинались бугры, дыры, ямы и прочие чудеса северо-ладожской дороги. Но когда я случайно обнаружила, что мне интересно, зайдет ли стрелка спидометра за сто тридцать, мы тут же увидели наших товарищей – действительно, в районе Леппясилта началась неожиданно прекрасная дорога. Встретившись на развязке с красивой площадкой для остановки и оставив дорогу бежать в направлении на Пряжу, мы обменялись впечатлениями и пряниками, и направились на плохую в начале и непроезжабельную, но очень впечатляющую по мере продвижения грунтовку в направлении севера. Далее на развилке повернули на восток, обследовав озеро Руокоярви, на котором имелась стоянка, прекрасная во всех отношениях, кроме одного: она была занята.

Компания на автомобилях с карельскими номерами радостно поприветствовала нас и предложила нам разбить лагерь рядом с ними: то ли количество прекрасных мест в Карелии превышает количество отдыхающих, то ли это еще одно подтверждение доброжелательности и гостеприимства ее жителей, то ли жуки вызывают столько позитивных чувств – скорее всего, все в комплексе. И этот самый комплекс, по большому счету, и оставил в конечном итоге впечатление от Ладога-трипа на жуках, как от поездки на красивых автомобилях в волшебную сказку, в мир, о котором мы потихонечку начинаем забывать: и люди там добрые, и природа чистая, двери на ночь закрывать в голову не приходит.

Приметив стоянку с приглашением на случай, если мы решим изменить свои планы, мы, тем не менее, продолжили намеченный маршрут в сторону водопада на реке Кулисмайоки. Дорога до него после многочисленных июньских дождей, можно сказать, отсутствовала, но жукам удалось показать настоящие чудеса проходимости – мы проехали почти до водопада, лишь небольшой кусок дороги в конце пройдя пешком – благо, погода в этот день была уж совсем летняя, можно было идти по лесу и наслаждаться цветами и птицами. Водопад оказался чудесным, настоящим, с перепадом высоты метров в двадцать; в качестве бонуса к нему прилагается отличная стоянка (чуть выше располагается небольшое поле с руинами бывшей фермы); так что при желании можно ночевать под рев водопада. Туристы, видимо, ушли оттуда задолго до нас, поскольку именно там мы впервые за трип прочувствовали гостеприимство карельских комаров, уделявших нам особенное внимание.

Налюбовавшись и вернувшись к машинам, мы вернулись назад к развилке и отправились на стоянку на озере Андронино (по расстоянию до нее было километров двадцать, а вот по июньскому состоянию дороги – все два часа). Стоянка оказалась, как и все на нашем пути, живописной и уютной; явно часто посещаемой туристами и при этом чисто прибранной. В нескольких минутах ходьбы через ковры цветущей брусники, земляники и черники мимо охотничьей хижины отыскался водопад: небольшой, но вытекающий прямо из озера и имеюший голубовато-прозрачный цвет воды в отличие от желтовато-торфяного оттенка, характерного для речных водопадов, которые мы видели до этого.

День шестой, 19 июня

Проснувшись на озере и погуляв до водопада, привинтив подвыпавшие от тряски фары одного из жуков, мы по грязям отправились обратно к месту вчерашней встречи. На развязке мы взяли направление на Пряжу, после чего проехали около 60 км по Р-21 – трассе какой-то нереальной гладкости и прямизны, с чудесными озерами справа и слева вдоль трассы. Ехали мы до села Колатсельга в целях осмотра памятника промышленной архитектуры – остатков чугуноплавильного завода, построенного еще при Петре Первом и после этого несколько раз перестроенного, а в 1940 году, по слухам, взорванного уходившими с территории финнами. От Колатсельги к заводу ведет дорога, или точнее сказать – направление: 4 километра в лес. Единственным встретившимся нам на пути видом транспорта был огромный грейдер, который эту дорогу и делал. Увидев жуков на вверенном ему участке, водитель агрегата сделал глаза размером с полгрейдера, выразил сомнение в том, что мы проедем, вежливо подвинулся в сторону и пожелал нам удачи. А мы взяли и проехали. Остановились в сотне-другой метров от предполагаемого памятника и разыскали его посреди леса.

От ворчания по поводу необходимости делать большой крюк и ползать на брюхе по бездорожью с целью найти какие-то руины, не осталось и следа. Зрелище нам открылось столь впечатляющее, что на этом месте захотелось немедленно снять какой-нибудь хороший приключенческий фильм: гигантские стены каменной и кирпичной кладки, заросшие кустарником и деревьями, обнажившиеся от времени входы в подземные помещения… Вытащить нас оттуда сумели только наши вчерашние знакомые – гостеприимные карельские комары.

Вернувшись по трассе Р-21 до пересечения с А-131, мы посетили два альтернативных свидетельства советско-финской войны. Первым из них был мемориал погибшим советским солдатам. На фоне братских могил с пятиконечными звездами свежепоставленный православный крест с информацией о том, что «рабы Господа положили здесь животы свои за Веру и Отечество», показался нам странным, хотя обсуждение уместности такого подхода выходит за рамки Ладога-трипа на жуках. А вот сам мемориал заставил задуматься и замолчать. Второе посещенное место – Крест Скорби, изготовленный в Финляндии и установленный в 2000 году. Символ примирения и покаяния, две слившихся в один крест матери – с двумя косичками и с одной, русская и финская. Выводы каждый сделал сам; мы вернулись к машинам без комментариев.

Далее мы поехали по А-130 в сторону Питкяранты, по пути посетив водоскат на реке Хихнийоки, к северу от поселка Импилахти – бывшую финскую плотину. Из комедийных моментов стоит отметить, что на усыпанной цветами зеленой поляне у плотины спал человек, рядом с которым стояла коляска. Пройдясь на словах по российскому и, в частности, деревенскому алкоголизму и подойдя поближе, мы обнаружили задремавшую на солнышке бабушку, выгуливавшую спящего внучка, которая к моменту нашего приближения уже проснулась и ласково будила ребенка. Что нам оставалось, как не посмеяться над собственным пессимизмом и навеянными им штампами!

В Питкяранте мы заправились бензином для жуков (попав в микро-ДТП, к счастью, не слишком существенное) и в Ууксе сразу после Питкяранты - колодезной водой для людей под крики и аплодисменты местной детворы. И осознали, что уже вечер и все порядком устали, а планы на день еще далеко не исчерпаны. Долгая дорога по А-130 (некачественная и вся в дырах) привела нас в Салми, где мы побродили по полуразрушенной Никольской церкви 1824 года постройки, а доведя до места с прекрасным названием Погранкондуши (высокое место, с которого открывается прекрасная панорама Ладоги), поставила перед нами вопрос о розыске прямоугольного Варашева камня, стоящего на древнем торговом пути, проходящем вдоль берега Ладожского озера. Найдя описанный в нашем предполагаемом маршруте пустырь у железной дороги, уже порядком утомленные, мы пешком отправились по шпалам на поиски «столбика с номером четыре», около которого надо было сворачивать, и дружно расхохотались, увидев столбики с номерами далеко за сотню. К счастью, следующий же номер столбика оказался последним, счет начался с единицы, и даже описание из начала девяностых, свидетельствующее о том, что нужная тропинка помечена синей ленточкой, оказалось на удивление валидным – синяя ленточка таки присутствовала. Но все счастливые совпадения не смогли отменить июньскую высокую воду Ладоги, и камнем удалось полюбоваться лишь издалека – он маячил где-то на горизонте, а перед ним расстилалась вода.

Вернувшись к жукам, мы изо всех сил сосредоточились, так как усталость зашкаливала, а нам еще без приключений добираться до места стоянки, предварительно разыскав ее. Время перевалило уже за 11 вечера, и радовало только то, что не темнеет и до наступления темноты можно посвятить краеведению хотя бы и пару недель без отдыха.

Поиск стоянки на участке после Погранкондушей одновременно обрадовал и разочаровал. С одной стороны, мы нашли много замечательных красивых выездов на ладожский берег, с другой – дело происходило в субботу и большинство из них было занято машинами с питерскими номерами. Таки найдя прекрасный выезд на пляж для себя, любимых, мы устало «приземлились».

Песчаный берег, жуткая усталость, сильный ветер и волны – шторм. А самое ужасное – мы ощутимо приблизились к пятимиллионнику высокой культуры, жителей которого забыли обучить вывозить эту культуру на природу: впервые за наш маршрут на стоянке присутствовал мусор. Не в таких количествах, как непосредственно возле города, но, присмотревшись, то тут, то там можно было обнаружить кучки. Проклиная людей, которые в состоянии обзавестись транспортом, но не в состоянии вывезти на нем свои фантики и баночки с бутылочками, мы, тем не менее, выдохнули, приготовили ужин, прикрывая примусы от шквального ветра чуть ли не грудью, попили домашней вишневки (стоит отметить, что алкоголь на маршруте вообще использовался сугубо хэндмейдный), укрепили норовившие стать парусами и улететь палатки, да и упали спать.

День седьмой, 20 июня

Проснулись мы под завывания штормового ветра, но отдохнувшие и выспавшиеся. Собравшись и позавтракав, удивились собственному вчерашнему удальству, не без ярких впечатлений вырулили по песку и крутому, пронизанному корнями деревьев, склону на дорогу. А после этого покатились вперед, прыгая на кочках и ямах, которые с трассы А-130 за время нашей стоянки никуда не исчезли.

В городе Олонец в процессе посещения местного магазина застала врасплох продавщица: «А у вас машинки покупные или самодельные?». Сначала смешно, а потом понимаешь, что есть в этом вопросе некий дуализм и большая сермяжная правда…

После Олонца А-130 закончилась; по трассе «Кола» (Е-105, М-18) мы выехали из Карелии, попав в Ленинградскую область, свернули после Инемы в сторону Старой Слободы, где располагается Александро-Свирский монастырь, основанный еще в 15 веке и активно достраивавшийся в 16 на деньги Ивана Грозного и бояр Годуновых. При монастыре находится кафе с ненавязчивым названием «Паломник», в котором мы пообедали чаем с отменными пирожками, после чего отправились обозревать окрестности. Обнаружили сразу два монастыря – Троицкий и Преображенский. В Троицкую часть гуськом тянулись паломники, а на территорию Преображенской части, обнесенной строительными лесами, мы залезли через окно одного из строений (как потом, естественно, выяснилось, альтернатива в виде двери располагалась метрах в двадцати). Внутри не было ни души, видны следы активной реставрации, помещения при этом открыты – ходи, смотри. Зеленая трава, отштукатуренные вручную белые стены, синее небо, золотые купола – и тишина. Невероятной красоты архитектура при ощущении благостности и счастья – можно объяснять его «намоленностью» места, можно – энергетикой большого количества людей, которые концентрировались там веками. Это все неважно – я вообще считаю, что нас, мизантропов, покорила красота одновременно с безлюдностью.

Впереди еще была долгая дорога, и монастырь пришлось оставить. Через Лодейное поле с панорамой реки Свирь, мы двинулись по максимально неинтересной трассе в сторону Новой Ладоги, у моста через Волхов осмотрели еще одну полуразрушенную церковь, обнесенную строительными лесами, а также купили у местных жителей копченой рыбы. В окрестностях Новой Ладоги обязательно надо покупать копченую форель, сига и терпуга – оно того стоит. Цены, правда, нас не очень порадовали и мы даже с досады научились коптить рыбу сами, но это было уже после окончания Ладога-трипа.

Километров за сто до города Санкт-Петербурга мы попали в пробку. Дело происходило в воскресенье, и на массовое возвращение хлебнувших воздуха горожан со своих участков (Мурманская трасса – царство шестисоточных садоводств) очень удачно наложился ремонт дороги. Чтобы мы не скучали, сверху зарядил ливень, а у моего жука стал странно люфтить руль. За пару часов пробки, уже вздыхая о таких неровных, но таких пустых карельских дорогах, мы доползли до Синявино и запарковались у Дунаевых (команда серебристого жука) на даче.

Возвращение, 21 июня

С утра, переезжая мост через Неву в ее устье, мы в последний раз за эту поездку взглянули на Ладогу. Люфт у руля не прошел (как выяснилось, где-то на Ладожских кочках открутился и потерялся один из болтов, крепивших рулевой редуктор), и поэтому мы ехали неспешно, достойно завершая наш трип.

«Колесницы летят им вслед

Только что для них наш хлеб

Королевское утро всегда здесь

Вот оно – разве ты слеп?»

Планируя, по какой дороге нам удобнее въезжать в город, я сказала: «Ну, едешь, едешь, и потом – раз! – и мост Александра Невского». В общем-то, так можно и про всю поездку: выехали по Литейному, вернулись по Александра Невского.

Итоги подведем

Ладога-трип обошелся в достаточно смешные деньги – тысячи по две с машины на бензин и пара тысяч с человека на еду (дети традиционно считаются за полчеловека). Еще при желании посетить Валаам имеет смысл прибавить по 1200 с едущего на метеор туда-обратно.

Итого: мы проехали около 1200 километров, что в заданном стиле путешествия на ретро-автомобилях является абсолютным оптимумом – никто не торопится, никто никуда не спешит, а в пути все равно проходит целый день: очень низкие скорости на плохих участках дороги, бойкот раннему вставанию, вальяжные остановки и вдумчивые прогулки по достопримечательностям только приветствуются.

Что можно добавить в завершение? От поездки осталось сладкое послевкусие путешествия и приключения, Жуки невероятно горды собой, масса впечатлений такова, что создается ощущение полноценного отпуска. Мест, про которые мы прочитали, но не посетили, существенно больше, чем мест, которые мы посетить успели. Жук – это немножечко джип. Еще – поедем!