Нортон с понтом: реплика Norton 18

Оказывается, почитателей винтажных «Нортонов» в мире – немалое количество. И не удивительно: чем больше погружаешься в изучение мелочей, тем глубже раскрывается все скрытое обаяние этого угловатого и не кичащегося излишествами двухколесного средства передвижения.

Понт – от ponte (фр.) – загнутая, т.е. помеченная игральная карта; также: некозырный туз в карточной игре XVI–XVIII вв. «Ломбер».

«Взять на понт» – блефовать, не имея на руках козыри, а имея только «понты».

Во многих карточных играх играющий против «банкомета» игрок назывался «понтер».

Задание получено, и дело за пустяком – с чего начать? После маниакального и увлекательного изучения груды фото из интернет-архивов на кульман укладывается ватман с сырыми, но масштабными набросками аппарата. И грезился уже в его середке большеобъемный иноземный агрегат… Однако следующий озвученный клиентом пункт ошарашил: двигатель будет отечественный! Немая сцена. Занавес.

И вот пред нами, на верстаке, возвышается во всей своей замасленной красе двигатель «Иж-Планета-5»… «И кое у кого, уж разевался, в законном вопле искаженный рот…». Но на лице клиента такое тихое счастье, а в углу левого глаза – такая ностальгическая слезинка… Все, понятно. Дело святое. По крайней мере – это ведь большая одностволка…

Линии рамы нашего мотоцикла будут слегка преобразованы в угоду очертанию иного двигателя с наклонным цилиндром и единым картером, что, однако, совсем не вносит концептуальной дисгармонии.

Подвеска, используемая дядюшкой Нортоном, революционная в те годы (Заметили? В те годы все было какое-то революционное!), параллелограммная с двумя короткими пружинами по бокам («смазывайте соединенiя пружинъ каждыя 375 верстъ»), ныне не является верхом пытливого ума, но все же как-то работала. Максималка 115 км/ч рекомендована заводом для этой модели. Как и для «Ижа-Планеты»…

На молитвы ездока о комфорте отвечает поскрипыванием только подпружиненное седло, типичное для большинства мотоаппаратов того времени. Здоровье, по слухам, не купишь, однако и хороший «понт», как известно, дороже всяких денег. Покрой такого седалища воспроизведен с особым вниманием к деталям. Право, мелкие эти штрихи стали чуть ли не основным смыслом всей работы.

Широкий, с нарочито облупленным никелем, руль установлен по традиции в изящной велосипедного типа головке. Дросселем управляет вращающаяся рукоятка более поздней конструкции, а не стильные, но, увы, такие непривычные манетки. Необычная ныне, но характерная в те годы деталь гордо увенчивает ось рулевой колонки – верхний фрикционный демпфер. Ступица переднего колеса, лишенная всяких излишеств, лаконична и проста, при этом вращается на прочных радиально-упорных подшипниках.

Колесные обода – легкие 19-дюймовые ижевские, наряженные в традиционно узкую и высокую резину. Они пришлись как нельзя лучше к образу эдакого мотоцикла-джентльмена – по-английски сухощавого и сдержанного, не яркого, но исполненного собственной значимости. Пусть в слегка уже потертом, однако весьма ладно скроенном костюме.

Все съемные детали, что призваны быть черного цвета, перед покраской обработаны методом термического воронения. Черными замышлялись быть и «грязевые щитки», но красить удачно попавшиеся под руку крылья от «Карпат», с хромом в отличном состоянии, рука не поднялась. Пришлось добавить некоторое количество никелированного крепежа. Зато внушительная выпускная система двухтактного двигателя «Планеты», прямо-таки неприлично нависающая справа, попадает в полную цветовую гармонию.

Глушащая насадка выполнена по всем правилам тогдашней стилистической и конструктивной моды. Типичная, издали узнаваемая, «Нортоновская рыбка» содержит в себе необходимые акустические фильтры и отражающую перегородку резонатора. Звук, исходящий из такого «хвоста», отнюдь не тихий, но притом совершенно лишен предательских двухтактных ноток.

Ах, какое искушение было имитировать фару под ацетиленовый фонарь, однако клиент не дремал, и для изготовления была выбрана оптика в корпусе скорее «индиановского» типа, моделью подходящим по годам, но будучи уже в электрическом исполнении.

Зато «рычаг выбора скорости» – кованый, практически копия прототипа, крепится на раму стяжной муфтой, болтами и имеет конструктивную возможность настроить его положение на вкус ездока. Ножное переключение волевым решением клиента оставлено быть.

Нельзя было обойти вниманием и еще одну уникальнейшую, историческую черточку – водительские подножки. Они очень своеобразного вида, конструкции явно наследованной от своих «педальных» предшественников.

Питать архаичный двигатель призван раритетный уже карбюратор со «старушки Явы». Дабы хоть немного скрасить до боли знакомый силовой агрегат, головка цилиндра обрела дополнительные, оригинальной формы алюминиевые ребра. Теперь и без того немалый «котел» смотрится весомей и даже кажется «четырехтактнее»… Необходимый элемент системы питания, фильтр-отстойник, скромно выглядывающий из-под плоскости топливного бака, особенный – стеклянный. До восхищения. Отступая от концепции аппарата, воздушный фильтр установлен современный, бумажный, а не исторически оправданная «воронка». Маслобак с высокой заливной горловиной, под седлом – ярчайшая деталь этих аппаратов – имитируется ящиком для аккумулятора и других электронных потрошков. Горлышко его венчает поворотный выключатель массы, выполненный в виде пробки с знаменитыми ушками – барашком. Такие же «ушки» красуются и на пробке бензобака.

Сам топливный бак – типичный в начале двадцатого века «флэт-тэнк», но сварной, а не паянный. По традиции располагается внутри рамы. Цвета его тоже будут традиционны для этой модели: светло-серый фон, черные и ярко-красные линии. А вот как быть с главной его частью, с эмблемой? И вот она, гордая надпись над намозолившим глаза русского народа двигателем! Чувствуете ароматец «деревенского тюнинга»? Память навевает клип, где разухабистый, ранний Укупник – лабает на баяне с корявой надписью: «ЯМАХА», при этом грея ноги в совковом жестяном тазу… Да, морально-юридические угрызения совести спать точно не дадут…

Завершает стилевую картину традиционный, никелированный велонасос, зажатый в приливах верхней трубы рамы и простейший габаритный фонарь.

Следуя строгому наставлению заказчика, подготовка и окраска аппарата должна осуществиться по традициям того времени и материалами, доступными именно в те седые годы! Более того, выглядеть ухоженной реликвией, с аккуратно подкрашенными сколами и потертостями, со своевременно преобразованной ржавчиной и (кто бы усомнился!) нарочитой шершавостью «литых» элементов рамы. Крепкая кожа седел подобрана по такому же принципу. Хорошо, хоть раму паять не заставил…

Кто же он, этот беспокойный до идеи заказчик? Экцентричный миллионер, пожелавший остаться неузнанным (явно замышляя очередную пирамиду), или местный чудак, спускающий последние купюры на благородное дело спасения голодающих кастомайзеров? Вам не будет ответа. Впрочем, намекнем, что лицо его вам уже знакомо и среди скупых его слов встречают устаревшие «любезный», по отношению к собеседнику, и «самодур», что обычно прилагается к его собственному жизнеописанию.

Темная личность, «понтер» да, может, еще и азартный?..

Рама милой сердцу клиента «модели 18», ставшая классической и неизменно применявшейся с 1914 года, оснащаясь постоянно совершенствующимися силовыми агрегатами, оказывается, применялась вплоть до 1948 года!

Сходство с велосипедом – отнюдь не совпадение: компания «Нортон» начинала именно с производства велосипедных рам, цепей и других запчастей, затем перешла на полноразмерные, моторные аппараты. Но стиль и конструктивные особенности элементов сохранились.

Изящнейший – Curly N (кудрявый N) придуманный в 1915 году самим Джеймсом Нортоном, вместе с дочерью Этель – логотип, ставший настоящим лицом его фирмы, невозможно оставить без внимания. Без него мотоцикл рискует лишиться необходимой харизмы. Эмблеме быть!