WSR, Николай Марценко: «Я просто посчитал, что должен помочь»
В первой гонке он участвовал в аварии, в которой болид другого пилота, перевернувшись, улетел в гравий, на второй квалификации у него сгорел мотор, а во второй гонке он героически удерживал позицию, заставляя ехать болид на сильно изношенных задних покрышках. О том, как же все это произошло, мы поговорили после заездов.
- Николай, расскажите, пожалуйста, подробнее о столкновении в первой гонке. Как это произошло?
- Такой неудачный гоночный инцидент. Я занял внутреннюю позицию, пытаясь обогнать Лукаса Форести, а он, видимо, не заметил меня, поэтому и произошел контакт. Я попытался сместиться максимально влево, но просто не успел. В принципе, если бы он не задел своим задним левым колесом мое переднее правое, не было такого эффектного полета. В том повороте низкая скорость, и все могло бы обойтись легким касанием. Но в итоге у Лукаса полностью уничтожена машина, и я тоже не смог продолжить гонку. Когда я увидел, что его машина перевернута, застряла в гравии, а сам он не вылезает, сразу побежал к нему и помог выбраться. Не могу сказать, что он был зол на меня, мы скорее были удивлены, как закончилось столкновение. Он получил легкий ушиб левой руки, и не смог участвовать в гонке, потому что повреждения машины были слишком серьезные.
- Да, со стороны это выглядело впечатляюще…
- Да, очень. Я видел, как он летел, приземлился кверху ногами в гравий, «прочитался» по нему и ударился об стену. Авария была очень неприятной для него, я видел, что он долго не вылезает, и почувствовал, что надо помочь.
- Если сравнить, например, с Формулой 1, то после столкновений давно никто не бежал помогать другому. На контрасте сразу вспоминается поведение, к примеру, Айртона Сенны. Получается, сейчас в «младших» сериях отношения между пилотами более открытые, дружеские?
- Наверное, да, мы более тесно общаемся. Уверен, и в Формуле 1 пилоты тоже между собой общаются, просто редко бывают такие инциденты, когда пилоты могут помочь друг другу. Но я, конечно, не вспоминал ни Айртона Сенну, ни каких-то других пилотов, не могу себя с ними сравнивать. Я просто посчитал, что должен помочь, и надеюсь, в подобной ситуации любой другой пилот поступит так же.
- Ваша машина не сильно пострадала?
- Нет, все в порядке. У меня был только немного поцарапан диск правого переднего колеса, а все остальное в норме. Разве что небольшой прокол, как всегда это бывает в таких случаях, и я не думаю, что смог бы продолжить гонку. К тому же я вряд ли бы выбрался из гравийной ловушки.
- Что произошло во второй квалификации?
- Всю вторую квалификацию была повышенная температура мотора – сообщение об этом постоянно выводилось на экран. Я говорил об этом инженерам, но, к сожалению, на той стадии уже ничего сделать было нельзя. Да, мы постарались показать хорошее время до того, как мотор выдохнется. В итоге мы не успели, и я рад, что машина получила минимум повреждений. Я успел вовремя остановиться, после того как у меня произошел небольшой взрыв. Маршалы помогли быстро потушить пожар, который возник в задней части машины. До этого на круге я чувствовал потерю мощности, звук двигателя даже изменился. Но сначала я заметил дым, увидел вспышку, но не думал, что так все закончится. Конечно, после этого было понятно, что я уже не доеду.
- Замена двигателя дает какое-то преимущество?
- Возможно, да, минимальное в 1-2 %. Но конечно, такого грандиозного преимущества она не дает, потому что после провала в квалификации сложнее пробиться вперед, независимо от того, новый у тебя мотор или нет. К тому же у всех одинаковые двигатели, и разница между новым и уже использованным не такая уж и большая. Особенно если ты стартуешь с двадцатых позиций.
- Вторая гонка выдалась не такой богатой на события…
- Да, но во второй гонке для меня стало событием борьба с Найджелом Мелкером за позицию. Мне удалось сдержать позади соперников, удался неплохой старт, где я отыграл девять позиций, и первые круги. Возможно затем у нас была не лучшая стратегия: мы сделали ранний пит-стоп, и затем – может быть, из-за выбранных настроек, – очень быстро израсходовалась задняя резина. После этого мне было очень тяжело нажимать на газ на выходе из поворота и не проворачивать при этом колеса. У машины началась избыточная поворачиваемость, и она много скользила в поворотах, что не позволяло держать гоночный темп и догонять пилотов, идущих впереди. До конца гонки мне пришлось сдерживать соперников позади, и я рад, что у меня это получилось. Надеюсь, это доставило положительные эмоции болельщикам, и они порадовались, что мы не сдали позиций.
- Очевидно, такие сложности в то же время принесли дополнительный опыт в пилотировании?
- Несомненно. Это нормально, что задние колеса расходуются во время гонки, потому что дистанция продолжительная. Вопрос, насколько относительно других машин? Если бы у всех так было, проблем не возникло: значит, все шли в одинаковом темпе. Если у нас больше проблем, значит, мы не можем идти в том же темпе, не можем сохранить свою позицию. Соответственно, эту проблему нужно анализировать, нужно ее решить. У нас достаточно много информации с каждого круга, которую будем анализировать до следующего этапа. Я постараюсь как можно больше времени провести со своим инженером. Надеюсь, на Red Bull Ring у нас будет высокий гоночный темп, как на предыдущем этапе в Спа. В том числе в квалификации, поскольку она очень важна, ведь на австрийской трассе очень сложно обгонять.
Седьмой этап Мировой серии Renault пройдет 20-21 июля в Австрии, на трассе Red Bull Ring.
1354