Продолжение триллера про ВАЗ-2101

Сотовых еще не изобрели. В Шляцк просто так не позвонишь – только если заказывать разговор… Надо как-то забрать оттуда остатки машинки, потом разбираться со страховкой. Но ходить я не могу. Даже, когда лежу, не могу поднять ногу – острая боль. Вызвали врача из районной, потом другого – уже из травмопункта. Тот был очень недоволен, что самолично пришлось ехать аж в центр Москвы. Пришел, что-то буркнул и ушел – мол, само пройдет. Во дворе гулял с собакой знакомый хирург. Он зашел вечером, посмотрел, хмыкнул и заявил: привозите ко мне – нужен рентген. Я на одной ноге допрыгал до машины – отвезли меня куда-то в Вешняки. Сделали рентген, еще раз хмыкнули. – Да у тебя, парень, таз переломан! В гипс – и полгода никуда! Шутка не удалась. У меня была такая убитая физиономия, что медики сжалились. – Переломы без смещения! Шесть недель полежишь – срастется… Гипс не нужен… Ну, ладно – хоть так… Опять вызываем районного травматолога, показываем фото. – Ну, это было сразу очевидно! – кивает специалист. Затем забирает снимки и уезжает. Звоню в Шляцк. Менты не понимают, кто и откуда им звонит. Оказывается, они полагали, что я все еще в больнице у них под боком. Они недовольны. – Кто разрешил? – хрипит трубка. – Это уголовное дело! До трех лет!!! Так я стал уголовником. Ст. 211,ч.2, если не путаю. Мне велено срочно собрать справки из ДЭЗов, с работы, с Марса и еще что-то. Отец тем временем заказал эвакуатор и в течение суток «копеечку» дотащили до гаража на Чкаловской… 750 км туда-сюда. Повезло, что задний мост уцелел – платформа для полной погрузки почему-то дальше 100 км не выезжает. Через шесть недель я начал пытаться ходить. Кстати, не сразу – каждый шаг перекашивал меня так, что у родителей выступали слезы на глазах. Инвалид! Однако боли уже не было, а за пару дней маршировки перед зеркалом я каким-то чудом научился ходить прямо. Начал выходить на улицу, собрал справки, заказным письмом отправил все в Шляцк. Но тут проснулся Госстрах… – Алло, это из Электростали! Срочно пришлите нам справку о полученном возмещении… Вы чего, ребята? Не платили мне ничего И при чем тут Электро-сталь? А вот при чем! Мне популярно объяснили, что тот, с кем я якобы столкнулся в лоб, требует выплатить ему страховку. А проживает он в Электростали. Те готовы выплатить, но – за мой счет! Потому что виновник аварии, конечно же, я – в той машине было четыре (!) свидетеля. И если я в течение трех дней не вышлю им справку из своего Госстраха, то на меня подадут в суд, как на злобного нарушителя, уклониста и еще кого-то… А мне страховку… не выплачивают! Потому как я – уголовник: дело-то висит! И я не только не получу страховку сам, но еще и полностью должен возместить ее тому, другому! А если бы мне что-то и выплатили бы, то… всего 900 руб! Именно во столько оценил ремонт моей машинки какой-то шляцкий «эксперт»… Бред – какие 900? Кузов же стоит примерно 4000! Пишу послание в Госстрах, прикладываю фото и прошу указать мне такое место, где мою машинку починят за 900 рэ! Через несколько недель получаю скорректированный акт. Мол, повторный осмотр (это опять с вызовом эвакуатора, катанием по Москве и т.п.) показал, что сумма к выплате составляет 1900 руб. Дескать, первоначально машину осматривали в темном боксе, а потому эксперт решил, что она, в общем-то, целая. Ну, хоть так… Из Электростали стали звонить каждый день. Кричу, что дело не закрыто, что никакого суда нет и не было, что я ни копейки не получал… По ту сторону опять кричат про суд… Пишу письмо в Шляцк. Требую разобраться и наказать виновных! Через неделю обнаруживаю в почтовом ящике злобную повестку – мол, надлежит явится такого-то февраля на допрос в шацкое РУВД или как там его… Начальник – полковник Костыльков… Поезда в Шляцк не ходят. Везти меня некому. Покупаю билет на ночной поезд до Спасово, потом шесть часов трясусь на автобусе (40 км по нерасчищенной дорожке) – я в Шляцке. Нахожу милицию, а там не понимают, кто я и откуда. Того следователя давно уже нет – то ли выгнали, то ли еще что. Мне находят какого-то другого, чем он очень недоволен. У него папка с какими-то записями, схемами. Робко прошу показать: что, хоть, было-то? Он презрительно молчит. Затем открывает рот. – Где справки? Показываю копии с почтовыми квитанциями, чем раздражаю его еще сильнее. Швыряет их в папку. – Свободен! Понадобишься – вызовем. Я пытаюсь поговорить. Что, хоть, случилось-то? Какой гад согнул мой машинку пополам? – Свободен, я сказал! В таком месте лучше не базарить. Сразу вспоминаю мужика в больнице, которого лупили ногами. Часов через 12 на перекладных добираюсь до дома. Знакомые находят мне Арона Наумовича. Это, как вы понимаете, старый юрист. Еду к нему, все рассказываю. Он кивает. Потом заявляет следующее: – Все очень плохо, Михаил! Вас посадят. Придется не жалеть денег, продать все лишнее – иначе тюрьма! Слышать такое очень тяжело, можете поверить. Я начинаю объяснять, возмущаться – тот мотает головой. – Я верю, что вы не виноваты, – поясняет добрый Арон Наумович. – Но суд не поверит. Короче, надо начинать работать. Все просто: я вам помогаю – вы мне платите! Арон Наумович за пару «консультаций» развел меня на сотню советских рублей. Он собственноручно напечатал на машинке два довольно примитивных письма в Шляцк, суть которых в том, что я, мол, не виноват. И все же ему благодарен, потому что просёк главную мысль. Которую потом успешно развил уже без него. А мысль простая… Я, мол, спокойно ехал, и вдруг неожиданно ощутил сильнейший удар сзади справа! Больше ничего не помню: потерял сознание, очнулся – гипс… И пусть мне кто-то докажет, что этого не было! Таких писем я отправил в Шляцк штуки три. Там… молчали! Электросталь, наверное, уже подала в суд. Наступил апрель… Но тут появилась добрая фея – жена коллеги по заводу. Та совершенно случайно услышала про мои беды и заинтересовалась, благо сама была юристом. Когда я стал рассказывать ей про свою поездку на перекладных в Спасово, она меня перебила: – Ну, тебе же ее оплатили, я надеюсь? Кто оплатил? Что оплатил? Дама смотрит, как на полного идиота. – Ты что, – тихо спросила она, – за свои деньги туда поперся, что ли? Ну да, за свои… – Ну и дурак! – выносит она приговор. – Они обязаны оплачивать тебе проезд и гарантировать это заранее! Бери бумагу и пиши – заказным! Дальше я все понял. Суть такая – требую немедленно прекратить дело в связи с отсутствием состава преступления. Ваше бездействие наносит мне материальный и моральный ущерб – не могу продать машину, получить страховку и, вообще, ничего не могу! Ответом была вторая повестка – явиться в тот же Шляцк к новому полковнику. Дама развеселилась. – Пиши теперь так! – заявила она. – Телеграмму! Требую, мол, гарантировать мне оплату моих визитов в ваш дурацкий Шляцк! Вам надо – вы и платите… Через пять дней пришло письмо из Шляцка. Меня известили, что дело… закрыто!!! Еще через неделю мне прислали по почте водительские права… А какая мразь ударила меня тогда в правый борт, и кого так неумело покрывали шляцкие менты, я так никогда и не узнаю. Да и не хочу – второй раз мне это уже не перенести. Кстати, следы чужого номера видны на фото – они впечатались в грязь. Но приключения на этом не кончились. Машинку нужно было либо чинить, либо продавать… Окончание следует