Первомай

Сейчас уже мало кто помнит, что такое Первомай. Кстати, если не путаю, то первым российским городом, отметившим 1 мая как день международной солидарности трудящихся, была Варшава. Еще в позапрошлом веке. У меня с раннего детства это день вызывал чувство радости. Светит солнце, расцветают деревья, гремит праздничная музыка, можно ходить по мостовой, вокруг продают всякие вкусности – здорово! Повсюду демонстрации – с флажками, шариками и еще чем-то забавным. А по телевизору показывают что-то нерядовое и тоже веселое. И в доме собираются гости… Замечу – совершенно разных национальностей. И это тоже было совершенно естественно. Что до названия, то и оно мне всегда было понятным. Потому что главный на Земле тот, кто трудится – а как же иначе-то? Так писал писатель Горький, так меня учили в школе. А еще меня учили, что есть такое слово – «Рантье». Так Ленин называл буржуев, которые ни хрена не делают, а живут на процент с банковских вкладов… И мне было совершенно ясно, что все эти рантье – нехорошие. С детства ненавижу бездельников. Мои родители всегда работали. И все вокруг тоже работали. Кроме, разве что, алкашей у пивных ларьков, да киномерзавцев из фильмов типа «Дело пестрых», «Дело Румянцева, а также «Дело №306». Иными словами, все мы – трудящиеся! А трудящиеся должны быть солидарны друг с другом. И этот праздник – наш. Сегодня ясности с трудом лично у меня как-то поубавилось. Что такое современный труд? Работа манагера, который провел финансовую операцию, в результате который железнодорожный состав с грузом по пути из А в Б подорожал на миллиард – это труд? Сдача квартир внаем – это труд? Пребывание в офисе для пития кофе и просмотра телеящика – это труд? Принятие и отмена законов о нулевом промилле и летнем времени – это труд? Торговля ваучерами – это труд? Попрошайничество с перекошенной от скорби рожей, приносящее в метро по 5000 рэ в день – это труд? Отвечать утвердительно не хочется. Но тогда что же такое современный труд? Ведь не случайно же обычнейшая ситуация в современной криминальной хронике – это угон Лексуса у безработного. Или кража в квартире другого безработного – ай, ой, украли десять лимонов и три мешка золота… Где сегодня проходит грань между трудящимся и тунеядцем? Г-н Лукашенко, кажется, разобрался с этим вопросом, поскольку ввел закон о тунеядстве. Смысл простой: не работаешь – хрен с тобой, но плати деньги в государеву казну! Но у нас это, похоже, не прокатит. Питерские популисты выдвинули похожую идею, но как-то быстро умолкли. Дескать, мы-то хотели побороться с тунеядством, но товарищи не поддержали… Мне кажется, толку от такого закона не будет. Потому что если человек не испытывает потребности в труде, то трудиться он все равно не станет. Для меня такой человек – ущербный, неполноценный. Говорить мне с ним точно не о чем. Но и я для него, скорее всего, такой же дикий выродок из дремучего прошлого. Только с перекосом в другую сторону. Помню, как пришел я молодым специалистом в НИИ. И пришел еще один такой же молодой – за соседний стол. Начальника нет, делать абсолютно нечего. Он мне и говорит: «Давай в шахматы поиграем!» Я тогда возмутился – как же так-то? Мы же на работе! А если тут в шахматы играть, то на хрена мы сюда вообще ходим? Пенсию ждать, что ли? Надо уходить, увольняться, что-то решать кардинально, разрабатывать, исследовать… На меня посмотрели как на придурка и ушли играть в соседнюю комнату, где тоже не хрена было делать. Через месяц он сам напросился на картошку и еще куда-то. Вскоре его повысили, а меня нет Ну да ладно… Чеховские герои, как правило, ни черта не делали. Но они, по крайней мере, от этого страдали. У них была внутренняя потребность что-то ДЕЛАТЬ. А они не могли ее реализовать. Тунеядцы советских времен осознавали свой статус и старательно его скрывали. Помню здоровенного амбала, торгующего билетиками книжной лотереи в подземном переходе. Редкий прохожий не отпускал в его адрес колкости типа «Работать надо!» На что слышали в ответ: «Лечиться надо!» А сегодня скрывать ничего не нужно. Во главе угла стоит не труд как некая внутренняя потребность хомо сапиенса, а тупая необходимость иметь деньги. И одно с другим может быть не связано. Конечно, если ты полный идиот, то ступай работать в прямом смысле слова. А вот обладатели халявных квартир, акционеры чего-то «еще вчера государственного», воры в законе и вне его могут не отягощать себя подобной дуростью. Более того, они объяснят тебе же, что русский труд, мол, по определению не приносит ни денег, ни удовольствия. Поэтому Задача Номер Один – изыскать возможность получать деньги, а все остальное – глубоко вторично… Деньги необходимы – кто бы спорил. Как говорил герой Стругацких, хотя бы для того, чтобы о них не думать. И никогда я не буду говорить, что много денег – это плохо. Но скажу другое: деньги без интересного занятия – это погибель. Если, конечно, ты человек, а не животное с человеческим паспортом. Бездельники с миллионными состояниями не случайно садились на иглу… Тем, кому работа доставляет удовольствие, в жизни повезло. Мне во второй половине жизни повезло – несмотря на попытки отдельных мерзких личностей испоганить все, к чему они прикасаются. Иначе не стал бы сюда каждый день приходить в семь утра… При всем при том, что любая дура-манагерша получает несоизмеримо больше. Мне хватает – и ладно. Мне понятны старики, которые выползают на субботники: в них сидит потребность быть полезными другим и реализовывать себя как человека. Со стороны это порой смотрится наивно. Но они – люди. В переходе по дороге в редакцию часто торчат старушки. Одна торгует огурчиками и цветочками со своего участочка, а другая надменно стоит с табличкой «Подайте на что-то там…» и приготовленным стаканом для принятия подачек. Первых становится все меньше. Вторых – все больше. По-моему, это неправильно. Господь явно отвлекся от управления голубой планетой и для интереса пустил ее на самотек… С Первомаем, коллеги!